Армада
Шрифт:
Всё это мне показывает замполит, которому меня отдал зампотыл. Замполиту со мной возиться тоже недосуг. Не найдя начальника клуба, замполит отлавливает какого-то бойчину при клубе и вводит его в курс дела. Прямой приказ помочь обустроится молодой солдат (примерно год отслужил — такие вещи я уже секу на глаз) готов выполнять без особого рвения, видать, своих дел полно. Но ему, конечно, интересно узнать, кого это подселили в здание, за целостность которого он отвечает. Место-то блатное. Одно дело — в казарме мучиться, и совсем другое- балдеть в клубе, рулить нарядом и иметь кучу свободного
— Так, родной, тя как звать?
— Олег… не родня мы вроде, тащ летенант… гыгы… — щупать начинает сразу, молодых соплежуев в лейтенантских погонах уже видел, стало быть.
— А это как сказать, Олежа, те скока служить ещё, обормот??
— 9 месяцев… я не обормот…я…
— Я — последняя буква в азбуке, солдатик. Тааак… Олежек, не залупайся… Обормот ты и есть обормот. Ремень висит — раз, подшит простынёй — два, сапоги обрезаны — три… это так у вас в части положено?? Мальчуган, я учился в Москве, а потом год в Борзе трубил…слышал о таком месте?? Ты ваще тут кто??
— Писарь… но на самом деле как завхоз, типа…
Солдат скучнеет прямо на глазах. Он начинает врубаться, что ему подкинули геморрой, а ни хуя не плюшевого мишку.
— Значица так, солдат, если не хочешь проблем, то мы быстро подружимся… причём мне твоя дружба по хуй, а вот тебе моя ещё как сказать, всасываешь?? Твоя задача — чётко и быстро решать вопросы, которыми мне заниматься некогда… Молчи уже… договорю, задашь вопросы… Усёк?? Ну и ладушки. Всё просто. Я сейчас в батальон — представляться. С сумками мне туда переться недосуг. Значит, оставляю их под твою охрану и оборону. Когда я приду — комната чистая, полы помыты, и в ней кровать, матрац, бельё… так…что ещё?? Стул, стол…можно табурет… нет… давай пару. Ща даёшь мне ключ, потом отдашь остальные…их сколько, кстати, и у кого они??
— Три, и все у меня… товарищ лейтенант, я не могу бельё…у меня нету…
— Остальное всё, значит, есть??
Солдат кивает.
— К шести успеешь??
4 часа — это за глаза. Кивает.
— Теперь главное, Олег, я сюда приехал всерьёз и надолго. Служить буду в БОУПе.
(УБВТ учебный батальон вооружения и техники — вообще-то, но по-училищному БОУП — батальон обеспечения учебного процесса… те же яйца, только в профиль).
— Человек я ооочень тяжёлый, и ссориться со мной крайне не советую, — говоря это, я кладу руку ему на плечо и, поймав взгляд, кошмарю его тихим, но злым голосом. — Если я на кого-то злюсь, то, пока не угандошу, не успокоюсь. Тебе нравится тащиться при клубе??
Кивает.
— Тогда так. О сохранности вещей я даже говорить не буду… поверь, если оттуда хоть одна звёздочка пропадёт, я тя отсюда выпру через неделю максимум, и желающих на твоё место наверно очередь выстроится…так??
Опять кивает.
— С другой стороны. Если у меня тут не будет проблем, чем смогу — помогу. Вопросы??
— Вы на роту пришли??
— Наверное. Пока не знаю.
— Вы, правда, с Борзи??
— А что??
— Да говорят, там ваще жопа, и устава нет ваще… наши все туда боятся ехать…
— Правильно делают, Олег… устава там нет…
— У нас в БОУПе тоже одни перцы…
Ухмыляюсь. Посмотрим, какие там перцы.
Я удачно, как оказалось, надавил на бойца. Самое страшное наказание для бойцов, окончивших учебку и оставшихся при ней дослуживать, это была отправка служить куда-нибудь в жопу, типа Борзи. Слухи ходили среди солдатни такие жуткие, что мне потом оставалось делать многозначительный вид, не опровергая, как, впрочем, и не подтверждая их. Люди любят себя пугать, и жанр военных ужасов тут процветал, как ни один другой. То кого-то в котельной замучили и сожгли, то вообще съели.
Рядом был дисбат. Тот самый, где продолжал службу Вадим. То, что происходило там, тоже было предметом нефигового устрашения. Я наконец-то попал в часть, где рулил Устав. При таких серьёзных рычагах устрашения с неуставняком тут сталкиваться приходилось настолько редко, что я даже научусь потом этому удивляться.
Олег, как ни странно, понял меня с первого раза. После этого разговора проблем с ним не было никаких. Я закрывал глаза на его распиздяйство и хуезабивание. Как оказалось, им реально рулил старшина оркестра. Начальник клуба — майор. Выпить любил, и вообще был творческой личностью. Всё, что касалось хозяйства, было ему мало интересно, но, закорешившись со старшиной оркестра, он решил эту проблему. Пили они вместе. Начклуба покрывал пьянки и занимался музыкой, а старшина подмял под себя клубную живность и достаточно уверенно рулил ею.
Оставив вещи и своё будущее жильё на попечение солдата, я пошёл в батальон. Требовалось представиться комбату. Меня прорубает дежа-вю. Надо ведь с первого появления в казарме ставить себя. Каждого нового офицера, пришедшего в часть, разглядывают с энтузиазмом энтомолога, нашедшего неклассифицируемую с первого взгляда козявку.
Захожу в казарму. Наш батальон занимает один этаж, потому что его численность не превышает численность полнокровной роты.
— Дежурный по батальону, на выход!!!
Боец на тумбочке подтянут и заправлен, как положено. Доебаться не до чего, осталось дождаться дежурного. Из туалета выскакивает, как чёрт из табакерки, младший сержант со значком дежурного и красной повязкой на рукаве. Внешний вид тоже удобоварим. За шаг до меня переходит на строевой.
— Дежурный по батальону младший сержант Григорьев.
Козыряю.
— А почему по батальону?? В уставе так, что ли, написано??
— У нас так положено, приказ командира батальона.
— Григорьев, кто из офицеров в роте??
— Смотря, кто тебе нужен, лейтенант, — доносится из-за спины.
Поворачиваюсь, передо мной старший прапорщик, подпитый, но соображающий.
«Тааак… и тут люди живут… разберёмся».
— Комбат мне нужен, товарищ прапорщик.
— Комбат ща занят… я за него… чего хотел то??
— Понятно, а ты кто?? — тоже перехожу на ты. Старший прапорщик явно старше меня, и чёрт его знает, кто он тут.
— Я?? Старший прапорщик!! Не видишь, что ли??? указывает на погоны, — А ты?? — стебётся явно, глаза ржут, я же вижу.