Армагеддон был вчера
Шрифт:
Оливия неверяще смотрела на дверь. Этого просто не может быть! Он так чудесно оказался в её жизни, и так неожиданно исчез. Может быть, его и не было? Это просто сон? Нет, не сон – у дверей осталась холщовая сумка с инструментом... Сумка! Значит, он вернётся!
Она подошла к зеркалу, критически осмотрела себя, подбоченилась. Он назвал её красавицей. Как мило! Значит такой она и должна предстать перед ним. Ведьма она или нет?
И в следующий раз она его уже не отпустит.
И пускай Сам хоть лопнет от ревности, но она уже выбрала Своего Единственного.
Даже
Славен стоял перед Тёмным Владыкой.
В мозгу витязя вихрем мелькали события последних седьмиц: вытащили его из оной и отвели веселье в корчме, княжьи стражи, что к Пресветлому, речь о тёмных землях на юге, что ширят свою власть на окрестные княжества, о том, что должен сыскаться герой и убить Тёмного Владыку – пока тот жив, его войско несокрушимо, но как только падёт – чудищ можно будет брать голыми руками...
И этим героем князь избрал Славена.
Путь по землям княжества с передовым отрядом в дюжину воев, граница с Тьмой, навал чудищ, геройская смерть товарищей, огненный вихрь, что подхватил Славена и доставил в Твердыню, подворье с тучей неприятелей и оседланным крылатым змеем – вдвое больше того крылана, что Славен убил в юности…
Теперь он – пленник. Свету – один факел, камни друг к другу пригнаны – ноготь не просунешь...
Однажды двери узилища отворились, чтобы явить мужа в дивных, чёрных с золотом латах, чёрном же плаще и раззолочённом шлеме, скрывающем лицо. Ростом мал – Славену по плечо будет, – да не в росте сила Тёмного Владыки. Даже не в войске – в чарах!
Зачем он явился? Пытать? Для того ему клещи и дыба без надобности, сложит пальцы – и скрутит Славена боль. Как ни крепись – мигом выкажешь всё про княжьи войска.
А совладать с врагом нельзя, хоть руки и свободны. Княжий чароплёт сказывал, что Владыка окружил себя колдовской защитой – ни меч, ни рука не пробьёт. Дал Славену амулет, что свести защиту может – да забрали чуды вместе с прочим.
Владыка снял шелом.
Славен дёрнулся. Он ждал чего угодно – уродской образины, звериной морды, даже гладкого каменя заместо рожи – но не того, что Тёмный Владыка окажется девкой!
На диво пригожей девкой – золотые волосы, белое лицо, синие глаза...
– Понял теперь, герой? – вопросила девка, шагнув к нему. – Понял, отчего князь тебя избрал, хоть были на примете и другие?
Она глаголила речью полян! И чисто – не как иные иноземцы...
– Отчего же? И откуда речь нашу знаешь?
Чароплёт упреждал Славена не вступать с Владыкой в разговоры, а сразу сносить голову. Но нынче голову ему – то бишь, ей – Славен снести всё одно не мог. Так отчего не потрепать языком? Девки бояться – позор для воя, нехай чароплёт боится – с него спрос другой.
– Я из ваших земель родом. А послан ты, как самый мастак по бабьей части! Славен зарделся. Уела таки – правдой уела! Завалив змея и отличившись в походах, не искал он новых подвигов, а коротал всё больше время в корчме да
– Князь думал – обольстишь ты меня, и в ночную пору придушишь – я ж, когда почиваю, защиты не держу... Да только разгадала я замысел. И коль возьму тебя в опочивальню – чарами обвяжу. Поубавится в тебе пылу, зато не убьёшь...
Тёмная Владычица смеялась над ним! Славен почуял в себе ярость. Но чуял и то, что не убил бы. Одно дело убить врага, окажись при нём меч и амулет. Когда б мужик – не о чем речь вести, но девку убить – навек себя запятнать! Сменятся поколения, забудется Тёмное Царство – останется память, что витязь Славен убил девку. Сказители – брехуны хуже псов, ну как найдут деянию совсем иную причину да раззвонят по миру...
Хоть бы не была так красива... Да ещё одноплеменница. Понял бы, если б и не сказала – полянскую кровь видно.
А знает ли тёмное войско, что его ведёт баба? – мелькнула шалая мысль. Панцирь скрывает стан, шелом – лицо, и голос из-под него наверняка звучит иным... Простые вои могут и не знать. Токмо бояре... или кто тут заместо них?
И как она этот доспех тягает? Кольчуга Славена легче не в пример... Зато она – чаровница. Что ей – зачаровать железо, чтоб не тяжелей полотна казалось?
Странный красный свет разлился за спиной Владычицы.
– Госпожааааа... – пророкотал нелюдский голос, и явился демон. Башка как котёл, глаза как уголья, усы алые, бороды нет, всё тело алое, трепещет, как костёр, и книзу сужается, словно клин журавлей – так что ног нету.
Зачем ноги, коли летать можешь...
– Прошу любить и жаловать – Огневич. Он тебя, витязь, в Твердыню принёс.
– Огневич? Тот самый, про которого столько языками плетут? – потрясённо молвил Славен. Он-то привык считать все сказы о демоне байками – и даже тот огненный вихрь горазд был приписать действию простого заклятия.
– Тот самый, – ответила Владычица. – Семь лет тому я впервые пошла на чужие земли. То была лесная земля, а на горе за лесом стояла вежа колдуна, или, по-ихнему – мага. Насылал маг на округу бедствия нечисленны, просто забавы ради, а тогда призвал как раз из иных миров Огневича. В том мире нет земли, нет воды – только огонь. Наш мир для рода Огневича холоден, длить их жизнь тут могут только великие чары. Колдун пленил Огневича, посылал его жечь селенья. Я вызвала мага на бой. Я была сильнее и убила б его – но трус бежал. Огневич, став свободен, поклялся семь лет мне отслужить. Я приняла клятву и обещала через семь лет награду. Любую, какую попросит.
– Любую? А не боязно было демону обещать сама не зная что, Тёмная Владычица?
– Боязно, да служба Огневича того стоит. А Тёмной Владычицей меня не зови.
– Почему же?
– Я не Тёмная.
– Как так? – вытаращил глаза Славен. – Ты несёшь людям зло и разорение!
– Врагам – да. Те же, кто принимает мою власть сам, об этом не жалеют. Лесные жители, коих я спасла от колдуна, признали мою власть, а я поклялась защищать их. Теперь живут богато и счастливо. Спроси у них, какая я Тёмная.