Армагеддон. Книга 1

Перумов Ник

Как же хочется уничтожить этого незнакомца, даже от следов которого за версту воняет смертью. Нет, убить подобное исчадие - не грех. Скорее искупление других грехов. Многих грехов, из тех, что тяжким бременем лежали на душе Дэвида Келлса.

И всё же чувство долга - донельзя обострённое в сознании Келлса пересилило соблазн. Дэвид заставил себя отвлечься от кошмарного невидимого следа и зайти в палату Билли.

Глава 20

Комната для допросов на станции «Бородино» ничем не

отличалась от других помещений, предназначенных для этой цели где бы то ни было. Как заведено, она выглядела угрюмой, холодной, неуютной. Те же три голые стены, то же зеркало вместо четвертой, тот же стального цвета длинный стол с двумя стульями по противоположным сторонам.

Танина жертва застыла по стойке «смирно» у одного из стульев. Как и любой человек, ожидающий допроса магистра расследований, этот русский офицер был изрядно напуган. Но помимо страха в нем было и нечто противоположное: уязвленное, но всё ещё живое достоинство обреченного гладиатора.

–  Можете садиться, Игорь Долгов, - скомандовала Таня, намеренно говоря по-английски, а не по-русски.

При упоминании его имени, Игорь Долгов дрогнул, но с места не сдвинулся.

«Отлично, - подумала Таня.
– По-английски он не понимает».

Жестом она указала ему на стул. Игорь тотчас сел. Затем Таня обратилась к своему спутнику - Крайгворму:

–  Кажется, у вас были какие-то срочные дела? Крайгворм ошалело уставился на неё; по крайней мере, так она истолковала гримасу, обозначившуюся на его омерзительной физиономии.

–  Но, мадам, - возразил огр, - я полагал, что моё участие в допросах предусмотрено регламентом работы.

–  Предусмотрена его возможность, но не обязательность, - отрезала Таня. Особенно с учётом полной бесполезности вышеназванного участия. Ладно, не обижайтесь, будут у нас ещё допросы в этой командировке, наприсутствуетесь вволю.

Крайгворм хотел заявить о своём несогласии с такой постановкой вопроса, но под строгим взглядом Тани сник и, буркнув: «Слушаюсь, мадам», поспешил скрыться за дверью.

Таня проводила его взглядом и выложила на стол свой любимый прибор, ассистировавший ей во многих делах, включая допросы, устройство, которое она называла «Ангелом». Одно движение - и прибор заработал.

–  Адмирал Амириани, - произнесла Таня, глядя в потолок.

Голос адмирала тотчас же раздался в динамиках, установленных по углам комнаты:

–  Я вас слушаю, госпожа полковник. Чем могу быть полезен?

–  Вплоть до отдельного распоряжения я хотела бы, чтобы все контакты между нами осуществлялись только посредством моего персонального переговорного устройства.
– Таня приподняла «Ангела», чтобы продемонстрировать его адмиралу.

–  У меня нет возражений, - с готовностью согласился адмирал.

Послышались приглушённые распоряжения, и вскоре штатное переговорное устройство комнаты, издав поросячий визг, затихло.

–  Готово, - голос адмирала доносился теперь из маленького динамика «Ангела», - могу ли я ещё чем-нибудь помочь?

–

 Благодарю вас, адмирал, и если вы уж так любезны, то могу я обратиться к вам с ещё одной просьбой?

–  Безусловно, полковник Лоусон.

–  Тогда будьте так добры, отключите все «жучки» в этой комнате.
– Для большей убедительности она обвела помещение рукой.

Ответное молчание более чем красноречиво свидетельствовало, что она опять застала Амириани и его подчинённых врасплох. На самом деле ей даже не нужно было смотреть на горящую на панели «Ангела» лампочку, чтобы предугадать наличие в той комнате целой кучи подсматривающих и подслушивающих устройств. Как раз это было вполне объяснимо и естественно.

Наконец адмирал нашёлся:

–  Прошу прощения, полковник. Видимо, кто-то не допонял мои чёткие указания на недопустимость использования средств слежения. Все устройства скрытого наблюдения будут немедленно отключены.

Действительно, мигнув раз-другой, индикатор на панели «Ангела» погас. Зажёгся зелёный свет. Все чисто.

Таня повернулась к Игорю и, намеренно используя старый полицейский трюк, излишне долго и пристально стала рассматривать его. Обычно этот приём изрядно нервировал и сбивал с толку допрашиваемых.

Особых проблем с этим молодым человеком ожидать не приходилось. Он и так уже был сломлен, напуган и сейчас боролся скорее за сохранение хорошей мины при плохой игре, чем за реальный выигрыш.

Игорь Долгов был офицером до мозга костей.

Сложён как греческий бог, облачён в безукоризненно подогнанную форму (сшитую из более дорогого материала по сравнению с тем, что обычно использовался офицерами его ранга, что не ускользнуло от внимания Тани).

Лицо лейтенанта достойно несло печать благородного происхождения - как его черты, так и выражение вполне соответствовали представлениям русских о том, как должен выглядеть офицер, чьи предки служили стране, что называется, «ещё при старом режиме».

Таня откинулась на спинку стула. Игорь вздрогнул от её неожиданного движения Затем Таня достала из портфеля какие-то бумаги и предметы жутко официального вида. На стол лег антикварного вида блокнот и старинная ручка.

Наконец Таня взяла в руки «Ангела», нажала кнопку «запись», поднесла аппарат к губам и произнесла по-английски: «Полковник Таня Лоусон, Межпланетная полиция, нахожусь на борту русской космической станции „Бородино“, продолжаю расследование инцидента с „Холидеем Первым“».

Она повертела прибором перед лицом Игоря, который ошарашено облизнул пересохшие губы, решив, что сейчас ему прикажут говорить. Вместо этого Таня перешла на русский язык (к удивлению Игоря, акцента у неё практически не было) и сказала:

–  Я нахожусь в комнате для допросов станции «Бородино». Скрытое наблюдение за помещением отключено. Весь разговор между мною и допрашиваемым - лейтенантом Долговым - происходит один на один, без свидетелей.

Таня положила «Ангела» на стол между собой и Игорем.