Армагеддон. Книга 2
Шрифт:
– Назовите, пожалуйста, ваше имя, звание и идентификационный номер военнослужащего, – попросила она.
Игорь прокашлялся и доложил:
– Игорь Долгов. Старший лейтенант. Идентификационный номер 2-5054-10.
Таня кивнула. Старший лейтенант у русских, как и в американской армии, был лишь на ступеньку ниже капитана.
– Ваша должность в экипаже станции «Бородино» на момент инцидента с «Холидеем Первым».
Побледнев, Игорь сдавленным голосом ответил:
– Дежурный офицер-наводчик…
Неожиданно Таня покачала
– Ваша должность на данный момент?
Опустив голову, он заставил себя произнести:
– Я не занимаю никакой должности. Я выведен за штат и отстранён от службы.
– На какой срок?
Игорь явно удивился.
– Что вы имеете в виду? – переспросил он.
– На какой срок вы отстранены от несения службы?
Игорь пожал плечами и с видом фаталиста ответил:
– До тех пор, пока всё не выяснится.
– Пока не выяснится что?
Игорь явно не ожидал, что от него лично будут требовать сформулировать то, от одного воспоминания о чём ему до сих пор становилось плохо.
– Ну… всё это. – Игорь неопределённо махнул рукой и вдруг, закипев, резко, почти крича, сказал: – Всё это! Неужели не ясно? Думаете, я не знаю, что вам приказано сделать из меня стрелочника и козла отпущения? Всё уже решено, и вы только выполняете формальности. Разве я не прав? – Последние слова Игорь произнёс обычным, ровным тоном.
– Успокойтесь, Долгов, – холодно сказала Таня. – Вы пока ещё офицер, а не юная монашка, застуканная на сеновале с пастухом. Итак, вы утверждаете, что будете восстановлены на службе, когда будет закончено расследование?
Игорь покачал головой.
– Извините, мадам, – не менее холодно произнёс он. – Я, может быть, недостаточно ясно выразился. Как только будет вынесено обвинительное заключение, отстранение от службы немедленно заменится отставкой. Разумеется, нам обоим известно, кого коснутся обвинения. Я отвечаю за всё, я виноват во всём. Я и только я, и никто другой.
Таня не стала задавать очередной, сам собой напрашивающийся вопрос. Ей не хотелось, чтобы этот парень обвинял себя сам. Если он действительно был единственным виновным, то рано или поздно это выяснится. Во всяком случае, она предпочитала, чтобы признание вины не было спровоцировано наводящими вопросами.
– Вас уже допрашивали? – спросила она.
Игорь вздрогнул, словно от болезненного удара. «Очень странно», – подумала Таня.
– Да, мадам, – ответил лейтенант.
– Кто? Назовите их имена, чтобы они остались в записи.
Игорь попытался возразить:
– Прошу прощения, но мне кажется вполне естественным, что моё начальство…
– Я не спрашиваю вас о том, что вам кажется естественным, а что нет, старший лейтенант Долгов. И не вам решать, что является правильным и неправильным в галактическом законодательстве. На данный момент меня интересуют имена тех, кто вас допрашивал, – и ничего более.
Игорь
Список получился преизрядным, что убедило Таню в верности её догадки. После стольких допросов, скорее всего не слишком доброжелательных, если выразиться помягче, этот лейтенант наверняка уже рад хоть в чём-то признаться, лишь бы его оставили в покое. Если бы она расследовала убийство на сексуальной почве со всеми возможными извращениями, совершённое на другом конце Галактики, он без особых возражений признался бы и в этом преступлении.
Кроме того, что-то странное Таня почувствовала в интонации перечисления допрашивавших. У неё сложилось впечатление, что Долгов что-то недоговаривает. В самом конце он словно в чём-то усомнился, но не стал себя выдавать.
– Кто ещё допрашивал вас? Точнее – кто допрашивал вас после Даниэля Карвазерина? – Вопрос был поставлен прямо и требовал прямого ответа.
– Никто, мадам. – Для большей убедительности Игорь покачал головой.
На панели «Ангела» замигала красная лампочка.
– Почему вы лжёте, Долгов? Вам не следует опасаться реакции вашего начальства. Наш разговор останется между нами. Более того, межпланетный закон запрещает подвергать вас наказанию за то, что вы сотрудничаете с нашей службой и делаете это искренне.
– Я клянусь вам, – сказал Игорь, глаза которого выражали лишь одно чувство – страх. – Я клянусь вам, никто больше меня не допрашивал.
Вновь сорвавшись на крик, он выдохнул:
– Клянусь!
– Успокойтесь, лейтенант! – одернула его Таня. – Что за детские истерики?!
С видимым усилием взяв себя в руки, Игорь Долгов повторил свой ответ:
– Я уже сказал вам: список имён, полученный вами, полон и окончателен.
– Что ж, хорошо, – сказала Таня, словно соглашаясь с его утверждением.
Красная лампочка упрямо продолжала гореть.
– Теперь перейдём непосредственно к инциденту. Опишите, пожалуйста, всё, что тогда случилось, и постарайтесь не забыть ни одной детали, сколь малозначащей она бы вам ни показалась.
Медленно, секунду за секундой, Игорь описывал тот день, начиная с момента, когда он заступил на дежурство, и заканчивая взрывом боеголовки в чреве «Холидея». Рассказ шёл как по маслу – неторопливо, но чётко, без запинок.
Парню либо растолковали, что и когда нужно говорить, подумала Таня, либо он столько раз повторял одно и то же, что зазубрил свои показания наизусть. Слушала она его вполуха, полагаясь на анализатор «Ангела», который позднее перескажет ей весь текст с указанием того, где Долгов врал, а где говорил правду.