Арман Дарина

Гамос Лина

– Умная девочка. Ты всегда любила читать.

– Я прочитала травник. В нем описывались и эти растения.

– Тогда ляг со мной в постель по собственной воле, не вынуждай снова насиловать.
– Арман подошел вплотную, провел рукой вдоль ряда мелких пуговиц на застежке форменного платья.
– Ты же понимаешь, что с твоим согласием или без оного, я все равно уложу тебя в постель.

– С каких пор тебе необходимо мое согласие, чтобы удовлетворить похоть?

Принц коснулся кончиками пальцев ее лица, не отводя потемневших от желания глаз от

ее рта.

– Я хочу, чтобы между нами все изменилось.

– Отпустишь меня?

Принц нетерпеливо притянул ее к себе, набрасываясь жадным ртом на сладкие губы.

– С этого дня будешь принимать порошок.

Арман перекатился на спину, раздосадовано закрывая рукой глаза. Ламис судорожно всхлипывала, глотая слезы. Кровать скрипнула, принц встал и, потянувшись за халатом, приказал:

– Иди в ванную. Приведи себя в порядок. Возле умывальника я оставил твои порошки, не забудь принять.

Дверь хлопнула. Девушка с трудом села в постели, закуталась в простыню и осторожно пошла в ванную. Голова сильно кружилась. Умылась, стараясь не смотреть на себя в зеркало. Потом взяла стакан с водой, растворила в нем порошок и выпила, судорожно глотая горьковатую жидкость. Гарантия от нежелательных последствий ее связи с принцем. Она опять оказалась там, откуда сбежала к свету. Как только она выйдет отсюда, сильные руки снова уложат ее под мощное тело. Девушка судорожно всхлипнула, и ее стошнило. Стошнило от ужаса перед предстоящим. Она, как никто другой, знала темперамент принца, он не выпустит ее из постели так скоро. Ламис прополоскала рот и снова умылась. Она выдержит, она будет пытаться сбежать от принца, чего бы ей это не стоило. Ей помогал император, он может помочь ей снова.

Когда она покинула ванную, принц, стоя у кровати, сыпал в бокал вина кристаллики порошка из стеклянной бутылочки. Перемешал и протянул Ламис:

– Выпей.

– Я не желаю...

– А я желаю! Желаю, чтобы ты кричала подо мной от наслаждения, а не от боли. Не выпьешь сама, волью силой.
– Он снова протянул ей бокал и повторил приказ.
– Выпей, сейчас же.

Ламис взяла бокал дрожащей рукой и покорно выпила его до дна. Уже через минуту бледные щеки окрасил румянец, и дыхание заметно сбилось. Арман скинул халат, притягивая послушное его воли тело. Зарылся лицом в золотые локоны, жадно вдыхая аромат летнего дня, неизменно исходивший от Ламис, и соблазнительно зашептал в нежное ушко:

– Покажи, покажи мне, как ты ненавидишь меня.

Арман лениво наблюдал, как Ламис отодвинула тарелку с бутербродом, так к нему и, не притронувшись, и пододвинула чашку с кофе. Сделала небольшой глоток, скривилась и недовольно оттолкнула ее прочь. Небрежно собранные с двух сторон в хвосты волосы делали ее похожей на ученицу старших классов. Принц понимал, что ее тревожит, но развеивать ее страхи не спешил. Ламис подтянула под себя ноги и, наконец, перестала делать вид, что не замечает, сидящего за столом напротив принца.

– И когда предполагается

меня наказывать?

Арман отложил нож и вилку, и отхлебнул ароматный кофе.

– Я не люблю этих игр, милая, но если тебя это заводит, пойдем в спальню и я тебя отшлепаю.

Девушка подтянула ноги к груди и обхватила их руками, напоминая ему еще больше капризную девочку, не желающую есть кашу на завтрак.

– Только не нужно делать вид, будто ты не понимаешь, о чем я говорю.
– Ламис уткнулась лицом в колени и еле слышно добавила.
– Я же знаю, что за побег раба казнят.

– И все равно пошла на это, Ламис.

Девушка вскинула на него свои огромные глаза, в которых плескались слезы.

– Я думала, что любила тебя, а ты отправил меня в каземат, даже ничего не объяснив.

– Я прислал за тобой через месяц.
– Арман допил кофе и закурил тонкую сигару.
– Ты просто не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы вернуть тебя.

– Посланник императора уверял, что ты меня никогда не найдешь.

Принц снисходительно усмехнулся доверчивости своей юной рабыни.

– Мой отец разыграл собственную партию, а ты стала его пешкой. Когда мне доложили, что ты сбежала, я, естественно, отправился к отцу. Только он мог приказать что - то слугам через мою голову, фигурально выражаясь. Он не отрицал, что организовал твой побег, но поставил условие после выполнения которого, скажет мне, где тебя спрятали. Я, вполне естественно, отказал ему и отправил на поиски лучших людей. Но император предвидел нечто подобное. Слуги нашли четырех блондинок, спешно покидавших город, но ни одна из них не оказалась тобой. Я только потерял время, на что и рассчитывал мой отец.

Ламис невольно притронулась к левой стороне лица, на которой расплылся кровоподтек.

– Ты убил бы меня сразу?

– Возможно, - принц глубоко затянулся, разглядывая Ламис сквозь сизый дым.
– Сказать, что я тогда был зол, значит, ничего не сказать.

– Его слуга обещал мне безопасность. Зачем было вообще затевать всю эту историю, если император с самого начала знал, что ты вернешь меня обратно.

– Вероятно, император предполагал, что я исполню любое его желание, чтобы вернуть тебя.

Ламис промокнула глаза салфеткой и громко высморкалась. По губам принца скользнула кривая усмешка. Ни одна из его женщин никогда не смела при нем вести себя настолько отвратительно. В его присутствие леди благоухали и соблазняли красотой грации. Вспомнить хотя бы собственную супругу. Немногим старше Ламис, благопристойная барышня, приходящая в неописуемый восторг от драгоценных украшений. Она отдалась ему, едва увидев в его руках рубиновое колье и серьги. И торговалась не хуже базарной торговки, вытребовав себе еще два колье и диадему, за то, что он использовал ее ночью не один раз. Ламис была другой. Она ничего не хотела от него получить, она не хотела его самого. А он хотел, стремился, сходил с ума от желания обладать ею, прикасаться, смотреть, как она просыпается в его постели, от его ласк.