Армейские рассказы

Шлома Владимир

– Ты что, трусишь наверх подниматься? – спросил меня Румянцев.

– Водитель молодой, неопытный, можем оказаться вон под тем обрывом, – пояснил я. – Где потом кран брать будем, чтобы машину вытащить? В прошлом году мы с Василием Михайловичем трактор еле нашли, чтобы машину вытащить.

А в прошлом году произошла следующая история. Возле нашей кабельной трассы строители траншеекопателем рыли траншею для прокладки нового кабеля, и вызвали нашего представителя для согласования этих работ. На согласование поехал сам заместитель командира ОЭРГ по линейно-кабельным сооружениям капитан Карнаухов, который прекрасно знал расположение всех наших кабелей, так как они прокладывались при его непосредственном участии. На

месте он, с помощью кабеле-искателя, нашел место прохождения подземного кабеля, который шел вдоль лесной просеки, отмерил три метра влево, расстояние на которое следовало отступить от нашего кабеля, и подписал разрешение на производство работ. Не успел он вернуться обратно, как наш кабель порвали, причем сразу в двух местах. Позже он вспомнил, что много лет назад, при прокладке этого кабеля на просеке стоял сломанный бульдозер, и кабелеукладчик не смог по ней проехать, поэтому свернули влево, по полянке обогнули лесок, и через полкилометра опять вышли на просеку. Получилась такая петля, которую теперь в двух местах и порвали строители, причем, их вины в этом не было. Поскольку работы по восстановлению этого кабеля нужно было вести в двух местах двумя расчетами, мой начальник, капитан Саломатов Василий Михайлович, предложил мне проехать вместе с ним, чтобы руководить вторым расчетом. Я пытался отказаться, так как никогда не занимался ремонтом кабелей, но он меня успокоил, мое дело будет смотреть за соблюдением мер безопасности, остальное без меня сделают, так как в этом расчете специалисты опытные. Поехали на автомашине ЗиЛ-157 лейтенанта Богачева. Почему не взяли мою машину, я уже не помню. За пару часов кабель восстановили, и поехали обратно. Поскольку обед мы уже пропустили, а до ужина было еще далеко, Василий Михайлович предложил заехать на рыбалку, на Сылву, рядом с которой мы проезжали. Мы свернули к реке, водитель остановил машину на небольшом уклоне, в тридцати метрах от берега реки, дальше был небольшой обрывчик, порядка метра высотой, и через десяток метров уже была вода. В общем, подъехали удачно, не нужно было тащиться к реке за несколько километров. Василий Михайлович дал мне смонтированную леску с поплавком и крючком, в ближайшем орешнике вырезали удилища, накопали червей, и начали ловить хариуса. Вода в реке была прозрачная, и было видно, как эти рыбки перемещаются на быстром течении, но поклевок пока не было. Солдаты тоже все высыпали на берег и наблюдали за нашей ловлей.

За спиной послышался какой-то шум, я оглянулся и увидел, что машина, набирая скорость, движется на нас. Она спрыгнула с обрыва, и, проехав еще пару метров, застряла в песке на берегу реки. На этом рыбалка и закончилась. Поскольку ехали с ремонта кабеля, то лопат в машине было много, за полчаса срыли обрыв и попытались выехать на бугор, но не тут то было. Колеса зарывались в песок, и машина самостоятельно на бугор подняться не смогла. Василий Михайлович отправил сержанта в ближайшую деревню за трактором, на котором тот вернулся через пару часов. Машину вытащили на бугор, и мы поехали домой. Поэтому, сейчас я не хотел рисковать, поднимаясь по скользкому крутому спуску.

Подъехать к реке нам не удалось, так как был весенний разлив, и Сылва вышла из берегов на хороших полкилометра.

– Придется здесь ловить, – сказал Румянцев, и вытащил из мешка сети. – А вот и мои удочки. Будем закидывать.

Он надел костюм Л-1 и пошел ставить сети, четыре сети по 25 метров длиной, а я отогнал машину подальше от воды, чтобы не привлекала внимания, и вернулся. Больше до утра делать было нечего, поэтому развели костер и сели ужинать. Тут то и обнаружилось, что у нас нет воды. Есть трех литровая канистра спирта, есть закуска, но нет воды.

– Ничего страшного, – сказал бывалый охотник и рыбак майор Румянцев, этого добра и в речке полно.

Он набрал из реки полстакана воды, остальное долил спиртом, выпил,

и стал закусывать, передав стакан мне. Мне как-то не хотелось разбавлять спирт водой из реки, мало ли что в ней плавает, кроме того, это была даже не река, а поле, на которое зашла вода из реки. Я налил себе в стакан на донышко спирта, выдохнул, и залпом выпил. Все внутри обожгло, в горле стало настолько сухо, что казалось, будто оно сжимается. Чуть не задохнулся, но вспомнил мудрость алкашей, занюхал хлебом, и немного полегчало, уже можно было закусывать.

– Ну ты алкаш, – удивился Румянцев, – никогда не видел, чтобы спирт пили не разбавляя.

– Я тоже никогда не пил не разбавляя, – уточнил я, – это первый раз попробовал.

Выпили еще по одному разу. Во второй раз, мне уже было легче. В третий раз я уже налил себе грамм пятьдесят, и выпил без проблем, что значит тренировка. Возле костра и легли спать. Утром Румянцев вынул сети. В первой сети вообще ничего не было, в двух других по одной маленькой щучке не более полкило весом, и в последней – две такие же щучки. Таким образом, общий улов составил порядка двух килограмм.

– Спирта на большую сумму выпили, чем рыбы поймали, – сказал Румянцев, – забирай их все себе, для себя я еще наловлю.

Домой мы поехали по объездной дороге, сделав крюк порядка пятнадцати километром, но для автомашины это не расстояние, и, к завтраку, мы были уже в полку. Хотя рыбалка, по мнению Румянцева, и была неудачной, но для меня, она была самой удачной, ни до того, ни после, живя в Бершети, я не приносил домой с рыбалки столько рыбы.

Летчики

Летчики народ особый, от обычных людей они отличаются, прежде всего, отменным здоровьем. Если бы я хоть раз выпил столько, сколько выпивают летчики, я помер бы сразу. Летчиком был, и мой сосед в Оренбурге Витька Чемирисов, темноволосый симпатичный парень выше среднего роста, обладатель толстой, но очень пластичной фигуры. Черный летчик, который любит кушать белое куриное мясо, как его называли поварихи во всех столовых, где ему приходилось питаться. Через него я познакомился и с остальными летчиками нашей эскадрильи. Витька тогда был еще правым летчиком на ИЛ-14, а я только приехал в Оренбург в управление армии. Сначала познакомились наши жены, Аня и Лариса, так как у нас были дочери одинакового возраста, а потом и мы с Витей, так постепенно и подружились.

Первое мое знакомство с летчиками состоялось, когда меня отправили самолетом во Владимир за оборудованием для командного пункта, и первое, что меня поразило, было отношение летчиков к командиру самолета. Пока были на земле, они обращались друг к другу, в том числе и к командиру только по имени, но как только закрыли дверь самолета, все обращались к командиру, только – «командир». Получить оборудование в день прилета мне не удалось, пришлось заночевать в местной гостинице. С номерами, как всегда в советское время, в гостинице было туго, с трудом удалось получить один четырехместный номер, поэтому, все поселились в одном номере. Всю ночь летчики играли в преферанс, и, конечно же, пили. Я играть в преферанс не умел, поэтому выпил вместе с ними пару рюмок, и лег спать. Надо отдать им должное, вели они себя тихо, и мне спать не мешали. На следующий день мне удалось решить все свои проблемы, и, к вечеру, оборудование загрузили в самолет. Вылет был запланирован на восемь часов утра следующего дня. Мы остались еще на одну ночь в гостинице. Для этой ночи летчики, кроме водки, зачем-то закупили еще и кефир, зачем я не понял, но расспрашивать не стал. В эту ночь летчики играли в преферанс до четырех часов утра, потом последовала команда командира: «Всем спать». Проснулись они в шесть часов утра, умылись, побрились, выпили по бутылке кефира, и, абсолютно бодрыми, пошли на предполетную медкомиссию, успешно ее прошли, и мы улетели домой.

Конец ознакомительного фрагмента.