Армии самураев. 1550–1615
Шрифт:
Сам Иэясу в сражениях принимал гораздо более активное участие, нежели многие из его современиков и обычно руководил ими, сидя на коне. Современник отмечал, что он начинал сражение достаточно спокойно, направляя действия войск командирским жезлом, но в разгар битвы воодушевлялся и принимался колотить по луке седла кулаками, выкрикивая: «Какарэ! Какарэ!» («На них! На них!»). В последней своей битве при Осака, когда ему было уже семьдесят три года, он настолько приблизился к противнику, что был ранен копьем.
Визуальные сигналы подавались генералами, и командиры самураев действовали согласно указаниям генеральского жезла. Этот жезл назывался сайхай и представлял собой короткое древко с кисточкой из кожи или бумаги. В качестве командирских жезлов могли также использоваться веера. Утива, применяемые сегодня судьями в борьбе сумо, были жесткими
Звуковые команды подавались барабанами, трубами из раковин и гонгами.
Для командного пункта выбиралась удобная позиция, например, на вершине горы. Командный пункт огораживался маку — ширмами высотой в человеческий рост, которые подвешивались на столбах, закопанных в землю. На маку обычно красовалось крупное изображение — мон (герб) командующего. По окончании сражения победивший полководец занимал место внутри маку и приступал к церемонии осмотра голов. В течение веков лучшим доказательством победы считалась голова поверженного врага, но к периоду Момояма обычай осмотра вражеских голов стал приобретать черты ритуала. Командующий облачался в полное боевое снаряжение и усаживался на лакированный складной стул, зачастую покрытый медвежьей или тигровой шкурой, с сайхаем или утива в руке. После этого самураи подносили ему головы наиболее известных противников, а командующий их осматривал, сопровождая это дело комментариями. Перед осмотром каждая голова вымывалась, причесывалась и устанавливалсь на деревянную квадратную доску со штырем посередине, на котором она и держалась. Головы подносились пешим самураем, а если деревянных подставок не хватало, вместо них использовались боевые вееры, присыпанные листьями, впитывающими кровь. К узлу волос на отрубленной голове крепилась записка с именем самурая, добывшего эту голову.
Даже полководцы уровня Иэясу были людьми суеверными и большими знатоками различных примет. Древние полководцы нередко отказывались от наступления только потому, что оно должно было вестись в направлении, которое считали неблагоприятным именно в этот день, и остатки этих верований еще продолжали сохраняться. Самураи придерживались древней традиции съедать перед сражением три «благоприятных» блюда. Эти блюда — вяленые аваби (моллюски), комбу (морские водоросли) и каштаны — подавались на лакированном подносе вместе с сакэ (рисовой водкой) и должны были принести удачу съевшему их самураю.
Если в условиях полевого сражения нарушения воинской дисциплины почти исключались, поскольку влекли за собой неизбежную гибель нарушителей, то на марше или в лагере командиру приходилось нередко прибегать к очень строгим мерам по укреплению дисциплины и порядка. Любопытный приказ издал Токугава Иэясу, когда в 1590 г. стал лагерем под стенами замка Одавара:
«1. Если кто-то без приказа выступит на врага, будет наказан.
2. Каждый, кто выдвинется слишком далеко вперед, даже ради совершения воинского подвига, будет наказан.
3. Каждый, кто перейдет в другой отряд без уважительной на то причины, будет лишен коня и оружия.
4. Если войско движется маршем, никто не вправе покидать его рядов. Порядок движения должен строго соблюдаться. Если же кто-то его нарушит, командир подразделения будет наказан.
5. Каждый, кто не подчиняется приказам бугё („комиссаров“), будет наказан.
6. Когда войско находится на марше, все знаменосцы, аркебузиры, лучники и копейщики должны двигаться в установленном порядке под командой бугё. Любой нарушитель будет наказан.
7. Длинные копья разрешается носить только в походном строю.
8. Каждый воин, лошадь которого отобьется от лагеря, будет наказан.
9. Что касается обоза, необходимо строго следить за тем, чтобы его служащие занимали отведенное им место, не смешиваясь с остальными воинами. А кто это сделает, будет казнен на месте. (Обратите внимание, что это было первое нарушение, которое наказывалось смертной казнью).
10. Без приказа никто не может схватить мужчину или женщину. Воинам передового отряда запрещается без приказа поджигать дома на землях противника.
11. Строго запрещается насилие в отношении торговых людей. Замеченные в этом будут
12. Любой, кто покинет лагерь без приказа, будет наказан».
Войско на марше, должно быть, представляло внушительное зрелище. Когда Хидэёси выступал на войну с кланом Одавара, улицы Киото были запружены народом. Были даже соружены деревянные трибуны, чтобы горожане могли лучше видеть проходящее войско. В 1578 г. Хидэёси (занимавший тогда более скромное положение) по приказу своего хозяина Ода Нобунага выступил из Киото на войну с кланом Мори. Тогда его армия двигалась в следующем порядке:
1. Знаменосцы
2. Аркебузиры
3. Лучники
4. Копейщики
5. Пешие самураи
6. Конные самураи
7. Военные барабаны, трубы и гонги
8. Самураи-«комиссары»
9. Сам Хидэёси, следующий за оруженосцем, слугами и сопровождаемый носильщиком шлема
10. Самураи
11. Знаменосцы
ОСАДЫ
Для оценки осадных приемов, применявшихся в Японии, необходимо хоть немного разбираться в особенностях японского замка. Тактика укрепления боевых позиций начала широко применяться в XIV в., когда такие полководцы, как Кусуноки Масасигэ, не гнушались возведением заградительных сооружений типа деревянных частоколов. Искусство возведения замков начало по-настоящему развиваться в XVI в., и стимулом этому послужило появление огнестрельного оружия. Совсем противоположная тенденция наблюдалась в современной Европе, где появление огнестрельного оружия сопровождалось прекращением строительства замков. Причина заключалась в том, что в Японии, как мы увидим, никогда не производились пушки большого калибра, и поэтому замки были эффективной защитой против аркебузного огня и кавалерийской атаки.
Старинная гравюра с изображением замка Касугаяма, построенного Уэсуги Кэнсином (1530–1578 гг.)
В определенном смысле замки можно рассматривать в качестве конечного продукта естественного развития ранних фортификационных сооружений. Обычно замки сооружались на возвышенных местах, а если таковые отсутствовали, — на искусственных насыпях, которые обкладывались огромными каменными блоками. Это придавало их стенам характерную изогнутую форму, что способствовало смягчению толчков от землетрясений, которые так часты в Японии, но также увеличивало их площадь, что было только на руку атакующим.
Замок служил отличной базой для размещения живой силы в условиях военных действий, требовавших быстрой переброски войск в различные концы страны. Наконец, он являлся символом могущества господина, и никто не понимал этого лучше, чем Нобунага, чья величественная крепость Адзути — первая башенная крепость в Японии — служила образцом для подражания. Хидэёси построил такую же крепость в Осака, а Иэясу в Эдо.
Японские замки состояли как бы из двух отдельных частей. Массивные каменные стены, окруженные рвом, напоминали об английском замке, но на этом сходство заканчивалось. Внутри стен располагались различные сооружения в типично японском стиле. Эти сооружения были деревянными, и позднее ставились на обложенные каменными глыбами насыпи в форме башен. Легкие, изящные башни резко контрастировали с их каменными массивными основаниями.
Во избежание поджогов японцы укрепляли деревянные постройки дополнительными стенами. Поскольку в средневековой Японии не было специальных машин для метания зажигательных снарядов, то поджог внутренних построек замка был редкостью.
Наиболее распространенным, если не самым эффективным, приемом, применяемым при осаде, была прямая атака на стены крепости или на ворота. Она могла стоить осаждающим больших человеческих и материальных потерь, поскольку осажденные вели со стен прицельный огонь по идущим на приступ врагам. Защитники замка могли также отступить от его стен (как это было сделано в Осака в 1614 г.), занять боевые позиции и открыть залповый огонь по вражеским самураям, появляющимся на стенах. Если атака удавалась, то лишь за счет значительного численного превосходства атакующих, как это было во время корейской войны, когда крепости падали одна за другой под натиском фанатичных японцев. При Тон-гнаи командующий армией Кониси Юкинага первый приставил к стене бамбуковую лестницу.