Армия генерала Власова 1944-1945
Шрифт:
В части XV казачьего кавалерийского корпуса охотно наведывались офицеры Королевских Вооруженных Сил Великобритании. Они пользовались для верховых прогулок великолепным конским составом, принимали участие в скромных застольях. Некоторые из британских офицеров в 1918-1920 гг. служили в союзнических миссиях при штабах ВСЮР и других Белых армий. Они недвусмысленно намекали на возможность возобновления боевых действий против СССР. По мнению одного из офицеров корпуса ротмистра Б. К. Ганусовского столь содержательные намеки чрезвычайно способствовали сохранению воинской дисциплины и организации воинских частей.
Власовцы в американской оккупационной зоне и во Франции содержались не на биваках, а в уже обнесенных колючей проволокой специальных лагерях. Подчиненные генерала Ме-андрова
мое сдавалось в общий котел. Особой популярностью в лагере пользовались «параши» - разнообразные слухи и сплетни устного «солдатского радио». Большинство «параш» связывались с нормированием продовольственных пайков, а позднее и с перспективами насильственных репатриаций.
И в британской, и в американской оккупационных зонах в русских лагерях военнопленных по воскресеньям в походных церквях совершалась Божественная литургия. Многие власовцы искали духовной поддержки. По сохранившимся воспоминаниям, на каждой литургии отмечалось большое количество исповедовавшихся и причащавшихся. Особой популярностью пользовались проповеди священника Александра Киселёва, часто навещавшего из Мюнхена лагерь вГанакере. Один из власовцев спустя много лет вспоминал: «Отец Александр [...] всегда умел из прочитанного Евангелия вывести то, что нас касалось в данную минуту, подбадривая и закладывая в нас верх в Бога и надежду на лучшее будущее. Я всегда уходил из церкви с облегченным чувством - на душе становилось тихо, тепло и спокойно, что для состояния пленного необыкновенно важно. Его проповеди вселяли надежду (не оптимизм и не убеждение, что все будет хорошо) и сознание уверенности в полном осмыслении происходящего, независимо от конечного результата. [...] Многие только сейчас впервые приобщились к вере, хотя некоторые и знали, что они уже были в младенчестве тайно крещены бабушкой, ияней или матерью». В Ганакере военнопленные часто крестились.
Политические надежды и чаяния власовцев в союзническом плену первое время оставались прежними. Практически никто из них не сомневался в возобновлении вооруженной борьбы с советской властью, только уже на стороне Вооруженных Сил Великобритании и США. Однако попытки активизации политической деятельности наблюдались лишь в местах дислокации военнопленных чинов Русского Корпуса и общевойсковой группы генерала Меандрова,
Полковник Рогожин пытался установить связь с генералами Власовым и Красновым. Из Виктрингского лагеря он посылал разведчиков, одному из которых - унтер-офицеру
Н. Б. Дроздовскому - к 21 мая удалось обнаружить местонахождение частей казачьих корпусов, но, естественно, никаких известий о Власове и о власовцах в Германии он не привез. Рогожин решил поддерживать связь с П. Н. Красновым,
С. Н. Красновым и Т. И. Домановым путем переписки и искать возможность организации личной встречи. Массу приключений и переживаний испытала А. И. Делианич, колесившая вместе с небольшой авторазведкомандой в период с 23 мая до начала июня по всей Южной Австрии в поисках батальонов полка «Варяг», казаков и других соратников. Неоднократно она и члены ее группы оказывались буквально на грани перспективы заключения в репатриационный лагерь для граждан СССР, но каждый раз чудом избегали опасности. Несколько власовцев из группы Делианич получили свободу маневра в Южной Австрии и оказались невольными свидетелями потрясающих сцен насильственных депортаций, проводимых военнослужащими 8-й британской армии генерала Р. Мак-Крири.
В лагере РОЛМ—115 Ганакер генерал Меандров пытался придать внутренней жизни власовцев вид военно-политической
В конце мая - начале июня 1945 г. специальным приказом за подписями Меандрова и Денисова состоялось производство в очередной чип группы власовских офицеров «за заслуги
при марше от Хойберга до Фридберга», Это было последнее офицерское производство во власовской армии. Ганакер принял вид разоруженного военного лагеря, организационным центром которого остался штаб ВС КОНР. Уже упоминавшийся нами Г. Мишутенко, записал в дневнике 13 июня 1945 г.: «Американцы выразили генералу [Меандрову.
– Прим- К, А.] удивление, что он держит в таком хорошем порядке огромную массу людей». Штабу Меандров придал новую сокращенную структуру, упразднив отделы, утратившие свое значение в условиях американского плена.
Структурная организация штаба общевойсковой группы генерал-майора М. А. Меандрова в лагере РО\У №115 (Ганакер) в период с 28 мая по 18 августа 1945 г.
1. Начальник штаба– полковник А. Г. Нерянин (обшая организация службы штаба).
2. Начальник оперативного отдела– подполковник В. Э. Михельсон (поддержание в лагере воинской организации подразделений, учет кадров).
3. Начальник отдела пропаганды и агитации - майор Ю. А. Му-зыченко (организация власовской пропаганды и парирование выступлений представителей советских репатриациоиных комиссий).
4. Начальник отдела контрразведки - подполковник И. М. Грачев
Заместитель начальника контрразведки– майор А. Ф. Чикалоа
(выявление и изоляция лиц, замеченных в просоветской агитации н сторонников репатриации в СССР).
5. Заместитель командующего группой по хозяйственным делам– генерал-майор А. Н. Севастьянов (решение хозяйственных и бытовых вопросов, учет довольствия).
6. Советник командующего группой– генерал-майор В. Г Ассберг.
Поскольку лагерь находился близ Мюнхена, а визитеры в лагерь допускались, то Меандров довольно быстро установил контакты с русскими эмигрантами в американской оккупационной зоне. Ему особенно хотелось восстановить связь с руководством НТС. Еще до перевода власовцев в Ганакер он отправил на поиски двух членов НТС из числа подпоручиков последнего производства: Я. А. Труш-нович уехал под Мюнхен, а Ю. Н. Широбоков - в Кассель.
Разрозненные члены НТС и их семьи в первое послевоенное лето 1945 г. главным образом собирались в лагере барачного типа Менхегоф под Касселем, бытовая жизнь которого наладилась благодаря неутомимой энергии инженеров И. И. Виноградова и К. В. Болдырева. В мае 1945 г. НТС обзавелся собственным крытым фургоном, борта машины были расписаны по-немецки устрашающим словом «тиф» и союзные патрули немедленно пропускали «заразную» машину без проверки документов. Пользуясь столь примитивной хитростью, члены НТС курсировали по западным оккупационным зонам в Германии, подбирали отдельных граждан СССР, которым угрожала репатриация, и доставляли их в Менхегоф. На том же фургоне из Фюссена приехал в Менхегоф оправившийся после ранения председатель НТС В. М. Байдалаков.