Армия генерала Власова 1944-1945

Александров Кирилл Михайлович

С 30 апреля Малыппсин и Штрик-Штрикфельд «де-факто» содержались в плену, хотя американцы и обещали доставить их «к линии фронта, как только изменится обстановка». В действительности союзники тянули время и Пэтч безусловно получил приказ о задержании власовцев до капитуляции Германии, ожидавшейся со дня на день. До 5 мая власовские парламентеры ожидали развития событий в лагере для интернированных лиц в Геппингене у Штуттгарта. Здесь 4 мая генерал Малышкин на прогулке случайно встретился с четырьмя власовскими офицерами - полковником И. П. Шелаевым⁷, майором И. Л. Юнгом⁸, капитаном Н. Ф. Лапиным? и подпоручиком В. И. Быкадоровым¹⁰.

Все они были интернированы американцами как парламентеры, пытавшиеся при различных обстоятельствах добиться политических гарантий для чинов ВС КОНР.

На следующий день многих интернированных и военнопленных из Геппингенского лагеря перевезли в поселок Медвежий под Аугсбургом. Здесь после капитуляции Германии все интернированные власовцы стали военнопленными. 18 мая в Медвежий после неудачных попыток выполнения парламентерских обязанностей был доставлен из-под Майергофа Г Н.Жиленков, встретившийся с группой Малышкина 26 мая на мессе в местной католической церкви. Вместе с иим был и подполковник В. Ф. Риль, участвовавший в 1942 г. в создании РННА под Смоленском еще в то время, когда Власов служил заместителем командующего Волховским фронтом,

В Аугсбургском лагере власовцы содержались вместе с известными представителями военной, промышленной и политической элит рухнувшего рейха. Здесь же некоторое время находились рейхсмаршал Г. Геринг, генерал-фельдмаршалы В. Лист, П фон Рундштедт, генерал-полковник Г. Гудериан, генерал-майор Р, Гелен, блестящий авиаконструктор В. Мессершмидт и др. Безделье усиливало тоску и скуку от неопределенности положения, тем более что американский плен в бытовом смысле не подлежал сравнению с немецким. Паек выдавался более чем в достаточном количестве, никаких работ по лагерю военнопленные не совершали и на целый день предоставлялись сами себе.

Власовцы занимали себя кто чем мог: Штрик-Штрикфельд писал труд по философии, Быкадоров делал мундштуки, Жилен-ков слесарил, Юнг читал книги на немецком языке. В наиболее тягостные и тоскливые часы Малышкин с успехом наизусть декламировал стихи Агнивцева, Алигер, Есенина и других любимых поэтов. 1 августа власовцев перевезли в лагерь Секкен-хайм под Маннгеймом. На одной из промежуточных станций Жиленков решил бежать, но Штрик-Штрикфельд отговорил его от побега и позднее раскаивался в том всю оставшуюся жизнь. В поезде они встретились с полковником В, А. Кардаковым¹¹ и капитаном В. А. Денисовым¹²– последними власовскими офицерами, присоединившимся к группе Малышкина. В Секкен-хайме режим существенно не изменился, но 2 октября 1945 г. шесть власовцев из числа имевших советское гражданство во главе с Малышкиным, были неожиданно перевезены в лагерь Управления Стратегических Служб США Оберрусель в 18 км от Франкфурта-на-Майне.

С Малышкиным отправились Денисов, Жиленков, Кар-даков, Лапин и Риль. В Оберруселе режим оказался существенно жестче, кроме этого власовцы подвергались допросам представителей УСС США во главе с сотрудником Государственного департамента старшим лейтенантом армии США М. Сандерсом.

К тому моменту судьба власовцев была предрешена. Еще 11 июля 1945 г. и. о. Государственного секретаря Д. Грю прислал из Вашингтона краткую телеграмму в ответ на запросы штаба Эйзенхауэра: «Генерала Жиленкова и генерала Власова н всех [курсив наш.
– Прим. К.А.] их офицеров считать предателями союзной державы и военными преступниками н выдать советским властям». Таким образом, Грю, еще недавно отстаивавший перед советскими дипломатами положения Женевской

конвенции, фактически санкционировал попрание той же конвенции. Телеграмма чиновника в ранге Госсекретаря давала основание к насильственной репатриации в СССР всех власов-ских офицеров, включая и не являвшихся гражданами Советского Союза. Нет никаких сомнений, что у представителей УСС США было иное мнение на этот счет. Перевод в особый Обе-руссельский лагерь можно рассматривать как попытку скрыть наиболее интересовавших советскую сторону власовцев от интенсивных поисков «СМЕРШ». Отношения между союзниками портились, и до начала «холодной войны» оставались считанные месяцы...

В Оберусселе власовцы предоставили крайне заинтересовавшие американскую разведку сведения военно-поли-тнческого характера. Г. Н. Жиленков подробным образом охарактеризовал систему партийных и политических органов и подготовил серьезный аналитический доклад о перспективах послевоенной политики Сталина в Европе. Многие версии Жиленкова оказались пророческими. В частности, Жиленков настаивал на неизбежности полной советизации Польши н уничтожении подпольных отрядов и комендатур национальной Армии Крайовой, декоративной ликвидации Коминтерна, готовности советской военной администрации к репрессиям против политических противников в Восточной Германии.

Малышкин на основе опыта преподавательской деятельности в Академии Генерального штаба в 1940-1941 гг. составил докладную записку о подготовке командных кадров в РККА и параметрах мобилизационных планов 1940-1941 гг. Кардаков и Риль предоставили сведения, касающиеся кадров

и организации артиллерии по состоянию на 1941 г.Лапин, проходивший в 1930-е гг. службу в разведке одного из погранот-рядов на Дальнем Востоке, дал информацию об организации системы дальневосточной погранохраны и разведоперациях пограничников.

Наиболее ценные сведения сообщил американцам В. А. Денисов, охарактеризовавший ряд советских военно-морских баз во Владивостоке, Мурманске и Архангельске. Не исключено, что именно поэтому Денисову удалось спастись, единственному из всей группы Малышкина. Интерес для УСС могли представлять сведения Малышкина о мобилизационных планах и, соответственно, потенциальных людских ресурсах СССР, а также аналитический доклад Жиленкова. Однако, сведения об артиллерии РККА по состоянию на 1941 г. и, тем более, о системе погранохраны и разведки Дальневосточного края иа 1935-1938 гг. вряд ли были значимыми ввиду нх безусловного старения.

Сандерс желал или, по крайней мере, выражал Жиленкову свою готовность спасти власовцев путем организации побега и их последующей конспирации в американской оккупационной зоне. Малышкин (новый псевдоним «Володин») и Лапин (новый псевдоним «Славин»), должны были осесть для политической антисоветской деятельности в Фюссене. Жиленков под псевдонимом «Максимов»-в Мюнхене. Паролем должна была служить первая строчка из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Парус». С 20 по 23 февраля 1946 г. всех власовцев вызывали на собеседование с представителями советской репатриа-циониой комиссии, однако все они естественно категорически отказались возвращаться в Советский Союз.

«СМЕРШ» упорно добивался выдачи власовцев даже после известного выступления У. Черчилля в Фултоне 15 марта 1946 г., знаменовавшего явный поворот в отношениях между бывшими союзниками по антигитлеровской коалиции. И теперь трудно сказать, какими резонами руководствовалась американская оккупационная администрация, выдававшая за «железный занавес» группу руководителей и активных участников Власовского движения в марте, апреле и мае 1946 г.. «аш 459

когда политическая ситуация в мире становилась все более недвусмысленной.