Армянское древо
Шрифт:
За одну ночь в Константинополе были арестованы тысячи армян, захваченных на своих рабочих местах, в местах проживания и на улицах. Я энергично протестовал, потому что Атом Бедросян не появился в офисе, а мне надо было срочно закончить работу, которую надо было передать немецким советникам. Он был совершенно необходим для реализации этого проекта.
Я поехал в штаб пехоты. Там ничего не знали. Побывал в тюрьмах и в местах временного заключения. Там находились одни армяне, но Бедросяна там не было. Он как будто сквозь землю провалился.
Весьма обеспокоенный, я вернулся в офис. Для меня это означало большие
Потом он вошел ко мне в кабинет. Он плакал навзрыд. Я попытался успокоить его, но он не мог выговорить ни слова. В конце концов он пересилил себя и сказал, что Бедросяна нашли. Что-либо добавить к этому он был не в силах.
Моя радость длилась недолго. Я пошел с ним и с тремя высокопоставленными чиновниками в то место, где предположительно содержался Бедросян. Мы все были очень озабочены и шли молча. Все это было несправедливо, я, по крайней мере, считал, что все армяне, работавшие у меня, были прекрасными профессионалами и разумными людьми.
Мы снова вернулись в штаб пехоты. По дороге я сказал, что там мы ничего не найдем, потому что мне уже сказали, что ничего не знают. Тогда один из моих армянских спутников, а именно тот, кто вроде бы знал, что Бедросяна нашли, сделал мне знак. Они были не внутри помещения, а снаружи.
Мы обошли все здание. Снаружи его было много луж, а место казалось заброшенным. Мы дошли до старого склада. До нас доносилось жужжание тысяч ос. Там на земле лежали в полном беспорядке тела, изрешеченные пулями; некоторые из них были полураздеты, с ужасными ранами, словно кто-то жестоко пытал их.
Я не стыжусь признаться, что меня вырвало. Я никогда не мог представить себе, что нечто подобное может когда-то произойти. В это невозможно было поверить.
Когда я пришел в себя, мы вернулись в штаб. Меня увели оттуда силой, потому что я потерял контроль над собой и военные стали угрожать мне, хотя и знали, кто я.
Это был второй звонок. После этого меня сняли с должности руководителя железных дорог. Потом ответственный за военное снабжение Исмаил Хакир позвонил мне и предложил возглавить Багдадский проект. Это была больше чем любезность. Это был приказ без права отказаться. Они не желали больше видеть меня в Константинополе, но и не хотели упускать человека с моим опытом.
На этом закончились записки Мохаммед-паши. Я поднял голову и увидел, что Надя смотрит на меня. Я кивнул ей в знак согласия.
Мохаммед-паша был порядочным человеком. Как мне объяснила Надя, его мемуары были прерваны его смертью в 1915 году.
Огонь в камине угасал, и дождь прекратился. Я вдруг почувствовал усталость, и мы ушли спать.
Я лежал в комнате для гостей и думал об этом человеке Мухаммед-паше. Нет, не все турки были виновны в геноциде. Так же, как и с нацистами в Германии, это была лишь группа фанатов. Мы не можем винить всю нацию, хотя в свое время многие из них были в той или иной степени пособниками.
Армяне могут извинить, но не забыть.
Потом понемногу сон одолел меня, и, перед тем, как заснуть, я услышал голос муэдзина, созывавшего своих верующих.
6
Древо
Со дня нашего знакомства в Каире у меня сложились дружеские отношения с Дадхадом Нахудяном и его женой Элен Уорч. И хотя по крови он был армянином, он больше ощущал себя каирцем, поскольку родился в Каире и вся его юность прошла в этом городе. Что касается Элен, то это особый случай. Ее бабушки были армянками, а деды — чистокровными французами.
Элен знала много разных историй, потому что как Зварт Касабян, которую она считала своей бабушкой по отцовской линии, так и Ноэми Мозян — ее бабушка по матери, жили в последние годы Османской империи, в частности, в годы массовых убийств армян в 1915 и 1916 годах, и эти события затронули их напрямую.
Элен была открытым и гостеприимным человеком, и вместе с ней и с Дадхадом я провел немало холодных парижских зимних вечеров, рассуждая о нашей общей истории.
В 1963 году, еще до нашего знакомства, в Нью-Йорке, где Дадхад читал в местном университете лекции по современной истории, у них родился сын Арам. Они прожили там почти пятнадцать лет, и Арам превратился в типичного американского парня. Европа ему никогда не нравилась, и он остался в Соединенных Штатах, где продолжил учебу и начал работать.
Поначалу Дадхад Нахудян очень сдержанно говорил об истории своей семьи. Потом, когда проникся этой идеей, щедро поделился со мной всей имевшейся у него документацией.
Что до Элен, то она, так же как и Надя Халил, с которой я ее познакомил, с самого начала с энтузиазмом отнеслась к моему проекту и оказала мне всяческую помощь. Мне рассказывали, что этому помог счастливый случай…
Биографические заметки Луи де Вилье и Ноэми Мозян — дедушки и бабушки Элен по материнской линии — пропали во время одного из многочисленных переездов семьи с места на место и других перипетий жизни. Записки эти существовали — Анн де Вилье, мать Элен, в ранней юности видела их. Элен всю свою жизнь хотела узнать, где они могли бы находиться.
Элен натолкнулась на них в загородном доме семьи Вилье в Фонтен-Ле-Комте в Ванде.
Произошло это чисто случайно. Вернувшись из Соединенных Штатов в 1982 году, они подумывали о том, чтобы продать это имение и купить себе жилье в центре Парижа. Кроме того, дом в Фонтенэ дряхлел, а часть кровли в левом крыле дома была готова вот-вот обрушиться. Чтобы привести дом в порядок, требовались немалые средства, но деньги нужны были им для покупки большой квартиры размером в этаж в районе Сен-Жермен. Объявился покупатель, промышленник из Ниорта, которому очень приглянулся загородный дом, и они договорились о его продаже.
За день до дня продажи дома Дадхад и Элен последний раз заехали в этот загородный дом. Они считали, что им очень повезло, потому что старый дом разваливался на глазах, а у них не было ни малейшего желания жить в этом районе.
Они пообедали в придорожном ресторанчике, и, когда прибыли на место, начался сильный дождь. Им ничего не оставалось как переждать бурю в доме, тем более, что до своей машины им пришлось бы идти метров триста. Дадхад стал еще раз обходить пустые и пыльные помещения, вдруг кусок пола ушел у него из-под ног, и он провалился почти по колено. Ценой больших усилий он в конце концов с помощью Элен выбрался из западни.