Шрифт:
КОМЕДИЯ
Перевод Ю. Гинзбурга
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Норберт Штоцек — 40 лет.
Тилли Штоцек —35 лет.
Принц — 25 лет.
Хойптляйн — 50 лет.
Директриса дома отдыха — 50 лет.
Хехт —35 лет.
Шпехт — 35 лет.
Жена Хехта — 30 лет.
Жена Шпехта — 30 лет.
Сторож — 70 лет.
Девушка — 20 лет.
Полицейский — 60
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ — средневековый замок Волькенштейн, ныне — дом отдыха.
ВРЕМЯ ДЕЙСТВИЯ — наши дни, весною.
Эта пьеса направлена не против административных работников среднего звена или их начальников и уж вовсе не против доблестных людей вообще. Автор питает глубокое уважение к служащим в Потсдам-Эйхе и других округах, ко всем без исключения домам отдыха ГДР и, естественно, чтит лозунг: «ОТДЫХАЮЩИЕ! БЕРЕГИТЕ ЛЕС!» Таким образом, эта пьеса не содержит в себе никаких жгучих проблем и уже в силу этого является истинно современной комедией. Будучи вполне беззубым произведением сего жанра, она не требует титанической личности героя (в отличие, скажем, от трагедии, где зачастую необходимы даже два таких героя: один — чтобы побеждать, другой — чтобы гибнуть). Ибо победителем здесь оказывается человеческое, которое вовсе не жаждет крови, когда сталкивается с чем-либо отрицательным. Ему, человеческому, достаточно одной перемены к лучшему. Или хотя бы надежды на перемену. Так давайте же надеяться, более того — верить, давайте верить в сказки. Они назидательны и в то же время придают крылья нашему воображению: где еще подобное было бы под силу дидактике? Однако воображение столь же необходимо как развитой системе социализма вообще, так и административным работникам среднего звена в частности. И если последние приобретут еще и это качество, то даже их чиновничья доблесть будет нам нипочем.
ПРИМЕЧАНИЯ К ОФОРМЛЕНИЮ СЦЕНЫ
Непременно следует воспроизвести во всем своем очаровании старинный замок и тюрингский ландшафт. Там, где не удастся реализовать склонность автора к возможно более полному, хотя и компактному, оформлению сцены, декорацию к соответствующей картине должен обозначать какой-нибудь один существенный предмет — крепостные ворота, двуспальная кровать, колодец и т. д., все же прочее может быть дано просто в наметках. Смешение в пьесе сказочного и реального, водевильного и сатирического не должно служить поводом к карикатурным преувеличениям; также не отвечает намерениям автора и модная ныне скупость сценического оформления.
1
Перед воротами замка. Лунное сияние. Часы на башне бьют полночь. Слышится нарастающий шум автомобиля, который, судя по натужному реву мотора, с трудом одолевает подъем. Лучи автомобильных фар прорезают полумрак, раздается скрип тормозов, затем глушится мотор, выключаются фары и хлопают дверцы. На сцену выходят супруги Норберт и Тилли Штоцек.
Штоцек. Фу, добрались наконец! Гляди, Тилли: замок Волькенштейн!
Тилли. Я это уже слышала, Норберт. Два часа назад. Только это был не Волькенштейн, а Рудельсбург.
Штоцек. А знаешь, почему я ошибся? Потому что глазам своим поверил, на интуицию положился. На этом-то люди всегда и горят. Зато уж потом я ехал строго по карте и компасу.
Тилли.
Штоцек. А номер-то дороги на что? Вот уж на что можно положиться. (Подходит к воротам и нажимает на ручку.) Странно. Ворота на замке. И в окнах темно. Какое все-таки хамство! Знают же, что мы должны приехать!..
Тилли. А что, если мы и вправду опять не туда заехали?
Штоцек. Исключено. Компас — военный, карта Рекомендована обществом автолюбителей.
Тилли. Да я не про компас. Вдруг ты снова ошибся?
Штоцек. Уж ты меня знаешь, Тилли. Я все делаю по одному разу, и когда ошибаюсь — тоже. (Обнаруживает табличку на воротах.) Ну вот, что я говорил! Все точно. Читай-ка.
Тилли. Замок Волькенштейн…
Штоцек. То-то же! Я схожу за чемоданами, а ты позвони.
Штоцек уходит на автостоянку. Обнаружив звонок, Тилли нажимает на кнопку, однако вместо ожидаемого звонка раздается близкий крик совы.
Тилли (в испуге). Норберт!
Штоцек. Что случилось?
Тилли. Какой-то жуткий крик!..
Штоцек. Береги нервы, дорогая. (Возвращается с чемоданами.) Это же сова. По-латыни: «бубо бубо». Такой у нее голос. Да, природа-мать! Смотри и радуйся, Тилли. Ну что, позвонила?
Тилли. Да, но…
Штоцек. Наверняка слишком робко. Надо настойчивее — чтоб услышали. (Жмет на кнопку, прислушивается.) Слышишь что-нибудь?
Тилли. Нет.
Штоцек. Я тоже.
Тилли. Может, кнопка здесь, а звенит где-нибудь там, в доме?
Штоцек. Идиотская система! Нет чтобы выстроить будку и посадить вахтера прямо у ворот! (Снова звонит.) Может, звонок не работает?
Тилли. Какой ты нетерпеливый, Норберт! Главное, мы уже на месте.
Штоцек. На месте? Извини, но, по мне, приехать на отдых — значит разобрать вещички, принять душ, перекусить да завалиться в кровать. Ну что, где-нибудь уже зажгли свет?
Тилли. Что-то не видно.
Штоцек. У, бестолочи!
Тилли. В принципе в путевке говорилось, что заезд до обеда…
Штоцек. Но это же пожелание, а не условие! Уж я такие вещи, слава богу, как-нибудь различаю. Да мы бы и не опоздали, не засорись у меня под Заальфельдом карбюратор и не сбей нас с панталыку этот чертов Рудельсбург. Кто ж мог знать!..
Тилли. Здесь тоже не могли.
Штоцек. Вот она, принципиальная ошибка твоей логики и здешней постановки дела! Зная, что предстоит массовый заезд отпускников, следовало бы учесть любые непредвиденные обстоятельства, а также убедиться в нашем неприбытии. А убедившись — ждать нас до последнего. (Изо всех сил колотит по воротам.) Эй, вы там, открывайте!
Тилли. Тише, Норберт, все же спят!
Штоцек. Потому-то я и барабаню. (Стучит.) Эй, есть тут кто живой?!