Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба

Аутланд Барбара Бейкер

В сложившейся обстановке меня спасало то, что мне удалось помириться со своими родителями и они поддержали меня в трудной ситуации. Постепенно отец, а за ним и мама начали более спокойно относиться к нашему совместному проживанию: я просто не оставила иного выбора родителям, кроме как принять этот факт. Нас вместе с Арнольдом начали приглашать на семейные мероприятия – дни рождения, государственные праздники и просто посиделки. Поначалу стиль поведения Арнольда и его акцент удивляли всех моих родных, а происходило это потому, что Арнольд всегда и везде вел себя непринужденно и раскованно. Но наши визиты к родственникам закончились тем, что моя семья приняла Арнольда как своего – несмотря на всю его необычность.

Очень скоро вся моя семья – сестры со своими мужьями, племянницы

и племянники – поняли, что чем больше Арнольд общается с ними, тем больше он им нравится. Если Арнольд хотел понравиться людям, он делал то, чего от него ожидали. К примеру, он мог запросто сказать: «Так, кто только что пернул? Давайте, признавайтесь! Марианна, это не ты сделала, случаем?» Однажды Арнольд рассмешил мою сестру Салли на праздновании Дня благодарения, когда во время общей молитвы тайком стал перекладывать кусочки индейки со своей на ее тарелку. Салли едва сдерживалась, чтобы не засмеяться, и по окончанию молитвы со смехом пихнула Арнольда. Таким образом, «маленький дьяволенок» стал самым любимым и желанным гостем на семейных собраниях.

Арнольд все больше и больше нравился моей маме, а ее живой и беспокойный характер заставлял ее постоянно устраивать какие-то вечеринки. Из-за бурной фантазии матери наш дом был местом сбора разных людей и всяческих развлечений. Мать со всей страстью ее натуры отдавалась хлопотам по подготовке вечеров и продумывала все до мелочей: какие шляпки будут у гостей, на каких салфетках будут подаваться коктейли, какие будут закуски и горячие блюда, какое будет музыкальное сопровождение, какие спиртные напитки будут пить гости и какие игры будут сопровождать вечер. Из-за усилий матери наш дом постепенно превратился в некое подобие гостиницы или трейлера, где были рады каждому. Арнольду очень импонировало эксцентричное поведение моей матери, и она отвечала ему тем же. Трудно даже сказать, сколько раз Арнольд возвращался к себе домой с разными вкусностями, которые специально для него оставляла моя мама. Для Арнольда моя мать стала «его маленькой Myrtzele».

Арнольд с моей сестрой Салли, 1971

На вечеринке в доме моих родителей, 1971

Примерно через год нашей с Арнольдом совместной работы над его проектом торговли по каталогу я опосредованно получила награду – стала незаменимым помощником в делах для своего возлюбленного. Из-за возрастающих объемов торговли Арнольду требовалось пунктуально соблюдать и выдерживать сроки работы с корреспонденцией. Тем не менее, хоть я и помогала Арнольду и выполняла для него работу секретаря, эта помощь стала дополнительным яблоком раздора в наших отношениях. Нам волей-неволей приходилось проводить много времени за нелегкими обсуждениями результатов тренировок Арнольда, его конкурентов, спонсоров состязаний, официальных представителей мира бодибилдинга, бизнесменов и клиентов. А еще были бесконечные статьи – для них Арнольд делал грубые наброски, которые я потом редактировала: он всегда уделял особое внимание деталям, и после бесконечных проверок текста я печатала конечный вариант брошюры.

Если Арнольд чем-то и отличался от других бодибилдеров, так это вниманием к мельчайшим деталям, и еще он никогда не упускал случая завязать полезные знакомства с разными людьми, которые могли оказать помощь в тех или иных вопросах. Имея безграничное воображение и амбиции, посредством переписки Арнольд активно расширял круг своих знакомств. При помощи писем ему удавалось выходить на людей, которые могли помочь ему в организации платных выступлений, где он мог легко заработать тысячу долларов за пять минут позирования.

Так уж сложилось, что постепенно цели Арнольда стали и моими целями. Я разделяла его ощущения относительно неустроенного детства, а он

давал мне ту уверенность, которую не мог обеспечить мой собственный отец. Арнольд всегда составлял для себя план действий и четко ему следовал – постепенно я привыкла и к этому его качеству. Живя в режиме достижения целей, Арнольду приходилось не только соревноваться с другими бодибилдерами, но и уметь отстаивать свою точку зрения. Иногда это удавалось ему с трудом: испытав разочарования в детстве, Арнольд болезненно воспринимал любые попытки контроля. Более того, Арнольд был настолько упертым, что не слушал ничьих советов, и никто не мог обуздать его бунтарский нрав. Это, правда, продолжалось ровно до тех пор, пока он сам не понимал, что поступает неправильно и ему необходимо поменять свое поведение. Таким образом, его мощная энергетика и непоколебимость в суждениях не оставила мне выбора: у меня не было другого выхода, кроме как сдаться на милость победителя.

На протяжении двух лет, что мы с ним провели вместе, одной из самых болезненных тем в наших отношениях стал вопрос брака. Арнольд постоянно уходил от обсуждения этого вопроса и отделывался отговорками: нам и так хорошо живется; женится он только лет в сорок, как и его отец; давай обсудим это после того, как пройдет очередное соревнование. Такие отговорки очень огорчали меня, и я постоянно себя спрашивала: разве мы не можем любить друг друга в браке? Ко всему прочему, моим близким подругам удавалось как-то легко и просто найти свою любовь и выйти замуж, но, несмотря на все мое негодование и мысли о необходимости поискать более спокойных отношений, я не могла найти в себе силы порвать с Арнольдом. За то время, пока мы с Арнольдом жили вместе, я успела потратить кучу денег на свадебные подарки, но сама ни на шаг не приблизилась к подвенечному платью. Когда мы с Арнольдом присутствовали на очередной свадьбе, я всегда втайне надеялась на то, что он сделает мне предложение. Но он раз за разом отделывался молчанием.

Трудно описать, с каким нетерпением я ждала окончания соревнований в 1972 году, после которых, как я рассчитывала, Арнольд должен был сдержать свое слово относительно нашей свадьбы. Но все мои ожидания закончились полным фиаско: Арнольд в очередной раз перенес разговор о нашем браке и предложил подождать результатов выступлений «Мистер Олимпия». Получив такой ответ, я решила, что Арнольд просто просит меня подождать до осени и что уж тогда-то он сделает мне предложение. Наступившее лето я провела в предвкушении предстоящего предложения от Арнольда, но мне пришлось внести некоторые коррективы в свою жизнь. Началось все с того, что моя соседка по квартире, решив перед замужеством пожить самостоятельной жизнью, уехала от меня, а я, в свою очередь, устроившись на новое место работы в сеть спортивных магазинов, переехала в Санта-Монику.

Переехав поближе к Арнольду, я б'oльшую часть своего времени начала уделять нашим отношениям, в которые его страстность и нежность вносили определенный шарм. Несмотря на все наши проблемы, мы всегда знали, что помиримся, стоит нам только оказаться в постели. Стоит признать, что эмоциональная сторона наших отношений переживала не самые лучшие времена, но мы оба понимали, что обоюдная страсть поможет нам преодолеть возникающие проблемы, а разногласия по поводу свадьбы останутся лишь временными недоразумениями.

Офис губернатора Шварценеггера, 17 июня 2004 года

Негативные чувства, которые Арнольд испытывал к отцу, невольно отражались на мне, и сейчас я хотела прояснить этот вопрос до конца: как именно он воспринимал свои отношениями с отцом.

– Я помню, как ты рассказывал про ваши с отцом занятия керлингом, – потихоньку начинаю я прощупывать Арнольда.

– Да, точно, было такое. Но мы делали еще кучу всяких вещей вместе. Например, мы выстругивали деревянные свистульки. Это было своего рода соревнование: кто сделает лучшую и самую громкую свистульку. А еще отец учил нас обращаться с ножом и показывал, как лучше всего делать лук и стрелы к нему. Отец в подробностях объяснял нам, какое дерево лучше брать для того, чтобы сделать хороший лук.