Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба
Шрифт:
По какой-то непонятной причине Венди сильно интересовал вопрос отношения Арнольда к власти. Как оказалось, она успела где-то узнать о губернаторских амбициях Арнольда, но ее смущали возможные связи его отца с нацистами и предвзятое отношение к евреям. Именно этот вопрос стал чуть ли не самым главным в нашем разговоре, но я честно сказала, что мне ничего не известно о негативном отношении Арнольда к американским евреям или Израилю как независимому государству. Я даже специально поинтересовалась, что, собственно говоря, ее беспокоит, но она ушла от прямого ответа на мои расспросы.
Что касается отца Арнольда, то, насколько я помню, он никогда не рассказывал, что
– По иронии судьбы одним из тех, кто больше всех рассказывал Арнольду о Гитлере, был не кто иной, как Джо Уайдер. Тогда, в семидесятые, недостатка информации о холокосте уже не было, и Джо всегда говорил, что, знай люди о тех ужасах, которые принес с собой нацизм, Гитлер никогда бы не пришел к власти. Более того, Джо Уайдер и Арнольд всегда поражались тому, как ловко Гитлеру удавалось пропагандировать свои идеи ненависти к евреям, но при этом нельзя было сказать, что они поддерживали или разделяли взгляды Гитлера относительно еврейского населения. Я даже вспомнила, что Арнольд был на стороне Израиля в ходе Шестидневной войны и что Голда Меир заслужила его самую высокую оценку за мужество и решительность. Ко всему прочему, два самых близких друга Арнольда, Джо Уайдер и Арти Зеллер, были евреями. Они, конечно, иногда ругались и подначивали друг друга, но при этом ни о какой ненависти не могло идти и речи, – пояснила я интересующий Венди момент.
Чтобы увести беседу от неприятных вопросов, я рассказала несколько забавных историй об Арнольде.
– Однажды он увидел, как пожилая женщина выпала из инвалидной коляски, и не раздумывая поднял ее и усадил обратно. Причем сделал он это с такой невиданной нежностью и преданностью, которую даже трудно себе представить.
Когда Арнольд делал свои первые шаги в кино, с ним произошел такой интересный случай. Он пригласил очень влиятельных людей на ужин в один из дорогих ресторанов Голливуда, но, когда пришло время расплачиваться, администратор огорчил Арнольда, сказав ему, что его кредитная карта не работает! Арнольд тогда здорово расстроился по этому поводу и сказал мне, что больше с ним такое не повторится.
И еще: насколько я помню, Арнольд стал первым гражданским лицом, сумевшим прокатиться на «хаммере» на виду у всех. Думаю, что машина напомнила ему о тех днях, которые он провел в танковых войсках.
Да, кстати, пару лет назад, когда Арнольд узнал о том, что моя племянница Холли должна ехать со школьным ансамблем в Дублин, он дал ей 500 долларов на покрытие дорожных расходов.
Однако, задав общий негативный тон разговора, Венди пыталась выведать у меня какие-то «жареные» подробности о жизни Арнольда.
– Вам не кажется странной дружба между Арнольдом и Франко Коломбо? Они, случаем, не состояли в гомосексуальной связи? Может быть, вы знаете об их гомосексуальных интересах на стороне? – допытывалась у меня Венди.
А что у меня было выпытывать – я всегда знала, что Арнольд гетеросексуален, а Франко для него словно родной брат. Поэтому особых рассуждений на эту тему у нас с Венди не вышло.
Закончив с темой гомосексуальных отношений, Венди перешла к другому вопросу – многочисленным связям с женщинами и тех слухах, что сопровождали любовные похождения Арнольда.
На этот вопрос я ответила уже более определенно и высказалась примерно так:
– Ну, что об этом сказать. У Арнольда лет с шестнадцати не было отбоя от девушек, которые просто лезли на него. Потом, когда он стал бодибилдером и актером, Арнольд не испытывал особого недостатка в поклонницах, которые сами ему навязывались. При всем при том надо понимать,
Венди, по всей видимости, рассчитывала услышать очерняющий Арнольда рассказ и поэтому посмотрела на меня скептически, когда услышала мое мнение. Не получив желаемого ответа, она решила выспросить у меня про практику употребления Арнольдом стероидов.
В то время уже ходили какие-то нелепые слухи о том, что Арнольду на постоянной основе требуется использование специальной диализной машины для очистки организма от вредных веществ и что для внушительности он вкалывал себе силикон в икроножные мышцы. Лично меня всегда удивляли те, кто способен поверить в подобную чепуху. Единственное, что я могла сказать, – что в начале семидесятых бодибилдеры действительно принимали стероиды в небольших количествах, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что стало происходить в восьмидесятые, когда объемы потребления химических препаратов культуристами резко увеличились. Да что там говорить, посмотрите на Арнольда сейчас – он же выглядит как ходячая реклама здорового образа жизни!
Примерно в таком духе проходил наш разговор с Венди, и она, по всей видимости надеясь на откровенность, сделала мне щедрое предложение: двадцать пять тысяч долларов за возможность открыто использовать полученную от меня информацию.
«О боже, только не это! Хотя можно и согласиться на такие условия, но в этом случае меня точно прибьет либо муж, либо Арнольд!» – вихрем пронеслось у меня в голове.
Находясь в нерешительности, я могла сказать Венди лишь одно:
– Нет, я не могу согласиться на эти условия. С одной стороны, у меня есть муж, который ревнует к моему прошлому, с другой – я не хочу вредить Арнольду. Лично я вам полностью доверяю, но мы с вами подписали специальное соглашение о неразглашении, и поэтому я прошу не ссылаться на меня как на источник информации.
– Хорошо, но если вы вдруг поменяете свое мнение, вы знаете, где меня найти, – ответила мне Венди и положила свою визитную карточку на стол.
Я проводила Венди до двери, где ее уже ждал лимузин, но, как выяснилось чуть позже, выпроводив Венди из своего дома, я не выпроводила ее из своей жизни.
Словно в подтверждение моих страхов мне стали названивать из офиса Арнольда с просьбой перезвонить ему, так как он хотел обсудить ряд вопросов, «касающихся журналистки Венди Лей».
По правде сказать, мне ужасно не хотелось вляпаться в грязную историю с этой журналисткой, и поэтому я долго не перезванивала Арнольду, чтобы оттянуть неприятный разговор. Прошло некоторое время, прежде чем я решилась позвонить Арнольду и выяснить тревожащий меня вопрос по поводу общения с Венди.
– Добрый день, это Барбара Аутленд. Соедините меня, пожалуйста, с Арнольдом Шварценеггером, – проговорила я в трубку, специально представившись своей девичьей фамилий для того, чтобы меня побыстрее соединили с Арнольдом.
– Добрый день, Барбара! Арнольд оставил для вас специальное сообщение и просит дать ему знать, если с вами на контакт выйдет автор, пишущий не согласованную с Арнольдом биографию, – ответила мне одна из офисных сотрудниц.
– Хорошо, передайте Арнольду, чтобы он не беспокоился об этом: я не собираюсь участвовать в этом деле и не буду его нахваливать или обличать, – проговорила я в трубку.