Арнольд и я. Жизнь в тени Австрийского Дуба
Шрифт:
– Амир-икан-цы, да?
Говорил он со славянским акцентом и тыкал при этом пальцем в ковбойскую шляпу Джона. Эта шляпа, по всей видимости, характеризовала нас в его глазах как настоящих американцев.
Чтобы поддержать разговор, мы приветливо улыбнулись работнику станции, приглашая его к дальнейшему общению.
– Да, точно, амир-икан-цы! Арнольд! Вчера был здесь. На лимазине. Я видел его собственными глазами! – вдруг выпалил работник.
– Должно быть, вы имели в виду, что вчера здесь был Арнольд Шварценеггер? Ну, тогда-то все понятно, – потрафили мы чувствам служащего.
Вот так всегда – Арнольд резко появлялся «из-за угла», в какой бы точке земного шара ты ни оказался. Образ Арнольда преследовал нас с Джоном везде: и возле парижских
Офис губернатора Шварценеггера, 17 июня 2004 года
Во время нашей встречи в губернаторском кабинете я не могла не задеть в разговоре тему брака Марии и Арнольда.
– Насколько оправдались твои ожидания от брака с Марией? Ты получил то, что хотел, или реальность оказалась другой? – задала я вопрос Арнольду.
– Знаешь, сейчас трудно сказать, что у меня были какие-то ожидания. Все, чего мне хотелось, – найти партнера себе под стать, чтобы жить с ним душа в душу, но чтобы при этом у каждого из нас были свои интересы и чтобы мы могли работать вместе и порознь. В общем, мне нужен был кто-то, кто был бы достаточно независим от меня, но при этом нуждался во мне… Именно такая спутница жизни устраивала меня, и она уж точно не одергивала бы меня и не препятствовала достижению моих целей. Мария очень хорошо подходила на эту роль: она ведь была из большой и амбициозной семьи, а у меня самого, как ты знаешь, были очень серьезные жизненные амбиции, и это мне очень импонировало.
Ко всему прочему, у Марии было хорошее чувство юмора, и она стремилась к созданию своей семьи – было сразу видно, что со временем она станет отличной матерью. Хорошее происхождение и воспитание, ум и рассудительность, тяга к построению карьеры и достижению финансового благополучия – все эти качества подкупали меня в Марии.
При этом не надо забывать, что мне здорово повезло с тестем и тещей. Несмотря на наши разные взгляды на жизнь, они тем не менее поддерживали меня. Сарджент, к примеру, не давал мне расслабиться и постоянно подталкивал к новым свершениям в карьере… Он писал мне бессчетное количество писем, в каждом из которых говорил о том, что я – «Божий дар» и вообще лучше всех.
Что касается Юнис, это тема для отдельного разговора. Она явно была не от мира сего. Но с ней было весело, и у нее было очень хорошее чувство юмора. Юнис, как и Мария, росла вместе с мальчишками – и, если честно, это очень здорово, когда девочка сталкивается со всеми этими пацанскими подколками. Если у нее был подобный опыт общения с парнями в детстве, она проще смотрит на многие вещи, – делился своими размышлениями Арнольд.
Сидя здесь, в его губернаторском кабинете, я начала лучше понимать мотивацию Арнольда и постепенно стала прощать его поступки. Хотя наши семьи различались самым кардинальным образом, из его ответов, по крайней мере, становилось понятно, из-за чего он интуитивно отвергал меня. Он говорил, что был не готов к браку со мной, но на самом деле я просто не соответствовала его представлению об «идеальном спутнике жизни с большими амбициями». Даже если бы Арнольд постепенно смирился с моими взглядами на жизнь, боюсь, мне самой было бы очень сложно свыкнуться с тем, что я не отвечаю его ожиданиям. Я была благодарна Арнольду за то, что во время нашего разговора он открыл мне глаза на ценность брака.
Работа над книгой
Для всех мужчин, с которыми меня сводила судьба, включая трех
Несмотря на то что Джон всегда был готов обсудить со мной любой вопрос, в этот раз я решила не торопиться открывать ему свои планы и до поры до времени держала их при себе. Такое поведение было легко объяснимо: мне было что терять, и Джон, мой четвертый и последний муж, наконец-то смог избавить наш брак от призраков моих прошлых отношений с Арнольдом. Теперь для нас с Джоном он значил не больше, чем мушка, хотя еще совсем недавно Арнольд больше походил на соплю из носа, от которой ты пытаешься всячески избавиться, но она все равно появляется в самом неподходящем месте – на ногтях, одежде или в кармане. Как бы ты ни старался отделаться от этой неприятной субстанции, она каждый раз находила способ напомнить о себе и говорила тебе: «Я еще вернусь!»
Временами мне казалось, что настоящий Арнольд никуда, собственно говоря, не собирался исчезать – его слава достигла просто непомерной величины, а имя давно стало синонимом успеха. Абсолютно все вокруг меня дышало Арнольдом: бесконечные телевизионные передачи, где он выступал, журнальные обложки, досужая болтовня и ехидные насмешки в классе. Вся эта атмосфера тотального присутствия Арнольда явственно подчеркивала те высоты, которых он смог достичь.
Понимая, что мне вряд ли удастся избавиться от его образа, засевшего у меня в голове, я все больше стала склоняться к мысли о том, чтобы переосмыслить роль Арнольда. Внутренний голос раз за разом говорил мне: «Барбара, ты однажды уже писала книгу об Арнольде – так давай же, поднимай старые материалы». Я долго не решалась озвучить эту безумную идею вслух, но в какой-то момент внутренние позывы оформились в реальные действия. Выбрав удобный случай, когда, по моим прикидкам, Джон был в состоянии спокойно меня выслушать, я спросила его:
– Любимый, как ты отнесешься к тому, что я напишу книгу? Это будет по-настоящему интересная книга, и она будет написана только благодаря тому, что в моей жизни появился ты.
– Книга? – вопросительно посмотрел на меня Джон, ожидая услышать от меня подробности.
– Ты знаешь, я просто с ума схожу от того, что не могу найти для себя занятия. Живопись пока не для меня: поврежденный палец до сих пор дает о себе знать… – начала я издалека.
– Ну ладно, проказница. Давай уже говори, что ты там задумала, – подначил меня Джон.
– Помнишь, я тебе рассказывала о том, что в свое время писала книгу об Арнольде? Он еще тогда думал, что я пишу его биографию, но ни о чем подобном я даже и не помышляла, – ответила я.
– Так-так, – спокойно произнес Джон, всем своим видом приглашая меня к дальнейшему обсуждению.
Приободренная участием мужа, я продолжала:
– Идея, в общем-то, простая – я хочу написать книгу. Как ты считаешь, может быть, стоит добавить в нее каких-нибудь подробностей? Я так думаю, что многие захотят прочесть историю Терминатора, как ты полагаешь? А может, мне вообще стоит написать художественное произведение без привязки к конкретным фактам?
– Я так понимаю, что ты хочешь привнести тень Арнольда и в мою жизнь? Ну что же, давай посмотрим, что из этого выйдет, – уклончиво ответил Джон.
После короткого обсуждения моей идеи о написании книги мы с мужем время от времени возвращались к этой теме и делились друг с другом своими мыслями относительно дальнейших перспектив данного проекта.
Осенью 1999 года мы с Джоном отдыхали в Европе – в то время я находилась в очередном отпуске по повышению квалификации, и снова, как и прежде, нас повсюду преследовал образ Арнольда. Когда мой муж в очередной раз увидел рекламу с участием Арнольда, он не удержался и сказал: