Аромагия

Орлова Анна

Исмир с Ингольвом на мой крик не отреагировали, им определенно было не до того. Дракон рыкнул, с силой отшвыривая Ингольва. Тот пролетел через всю комнату и впечатался в столик с готовыми заказами.

Разъяренный Исмир бросился к Ингольву, который барахтался на полу, пытаясь встать.

Я бы залюбовалась гибкими движениями дракона, если бы мне не было так страшно.

Вокруг Ингольва были эффектно разбросаны остатки столика, валялись бутылки с маслами и разноцветные мыльца.

И мне вдруг стало жалко до слез,

что уничтожено все, над чем я трудилась последние два дня. Глупо, правда? Жалеть о косметике, когда в «Уртехюс» сцепились мой муж и дракон!

— Тварь! — выдохнул Ингольв, с некоторым трудом поднимаясь на локте, и неловко отмахнулся кинжалом.

Исмир отчего-то с рыком отшатнулся и, должно быть, вступил в масляную лужу или оскользнулся на кусочке мыла. И с коротким ругательством полетел на пол.

Ингольв мгновенно воспользовался представившейся возможностью: рванулся к оглушенному падением Исмиру, навалился всем телом, своей массой не давая дракону даже толком шевельнуться.

— Ну что, тварь? — Ингольв ухмыльнулся торжествующе, и от вида его перекошенного лица я почувствовала дурноту. Муж поднял кинжал, тускло горящий багровым и оранжевым светом.

— Иди к Сурту! — придушенно выдавил Исмир.

— Ты сам к нему сейчас отправишься! — Ингольв упивался своей победой и беспомощностью дракона, не торопясь наносить решающий удар. — Ты ведь узнал этот ножик, да? Если я убью любовника своей жены, тут даже драконы не придерутся. А потом будет поздно!

Я с трудом сдержала нервный смех. Настоящий любовник замер за спиной мужа, о чем последний даже не подозревал.

— А потом я прирежу эту… — продолжил Ингольв весело. Надо думать, крайне неприличный эпитет относился ко мне.

Резкая боль ударила меня в сердце. И это мой муж, отец моих детей!

— Зачем? — выдохнул Исмир. — Ее — зачем?

— Шлюха! — будто выплюнул муж, занося кинжал.

Я скорее угадала, чем увидела, как вздрогнул Петтер. Он сомнамбулически шагнул вперед… и неожиданно ударил Ингольва по шее сцепленными в замок руками.

Тот без звука повалился на свою несостоявшуюся жертву.

Я вскрикнула, вскочила и вдруг обнаружила, что меня трясет. От волнения, от нахлынувшего облегчения, от желания отчитать Петтера за то, что не вмешался раньше.

Исмир, прошипев что-то явно нецензурное, дернулся в сторону, уворачиваясь от падающего кинжала.

Единственными приличными словами в его монологе были:

— Помогите мне!

— Сейчас! — кивнул юноша и принялся оттаскивать Ингольва. Не помню, как я оказалась рядом, поняла только, что помогаю тянуть неповоротливое тело.

Наконец Исмир оказался на свободе. Правда, встать смог только опираясь на руку Петтера.

— Ну что? — с ехидцей поинтересовался Петтер, не торопясь отпускать Исмира. — На этот раз против удара сзади и без предупреждения вы не возражаете?

— У каждого правила

есть исключения, — наставительно произнес бледный до синевы дракон и вдруг усмехнулся, пожимая ладонь давешнего противника.

— То есть можно, если это в вашу пользу? — уточнил Петтер насмешливо. Глаза его блестели отчаянно, лихорадочно, а в симфонии ароматов слились гитарный звон можжевельника, гулкие барабанчики ветивера и грустный контрабас пачулей.

И все это на фоне «верхних» запахов — влаги, паленой кожи и какофонии разлитых масел.

— Ловите на лету! — похвалил Исмир, критически осматривая обожженный порез на левой руке.

Каюсь, я расхохоталась.

Исмир с Петтером недоуменно переглянулись, видимо, решая, не тронулась ли я умом от переживаний.

— Я в порядке, — выдавила я сквозь смех. — Просто вы удивительно… синергичны!

Глава 9. Лёд

Они снова переглянулись, кажется, утвердившись в поставленном диагнозе.

— Мирра, с вами все в порядке? — поинтересовался Исмир, сам больше похожий на привидение, чем не на живого человека… то есть живого дракона.

— Вполне, — отмахнулась я.

Хотя, по правде говоря, чувствовала я себя несколько странно. Меня колотила нервная дрожь, а мысли были обрывисты и бессвязны. От разноголосицы запахов кружилась голова. Лайм, базилик, мята, анис, фенхель, роза, корица, гальбанум, иланг-иланг, лаванда…

Считается, что лаванда гармонизирует и соединяет любую смесь, но тут даже она оказалась бессильна.

— Петтер, откройте окно, будьте добры! — попросила я, стараясь дышать ртом.

— Конечно, госпожа Мирра! — согласился юноша и отправился выполнять поручение.

А я, поплотнее натянув шаль, оглядела «Уртехюс», пытаясь сообразить, чем заняться в первую очередь. На распростертое тело Ингольва я старалась не смотреть.

В комнату ворвался порыв морозного ветра, и я с несказанным удовольствием вдохнула глубоко-глубоко. В голове моей немного прояснилось.

— Вас же нужно перевязать! — сообразила я, наткнувшись взглядом на бледного Исмира. — Петтер, пожалуйста, принесите из лаборатории саквояж…

Я запнулась, вдруг обнаружив, что из памяти напрочь вылетело, как этот самый саквояж выглядит. Пожалуй, мне и самой не помешала бы медицинская помощь.

— С руной соуло? — подсказал Петтер.

— Именно! — обрадовалась я. — Господин Исмир, присаживайтесь. Вы же едва на ногах держитесь!

Любопытно кстати, почему? Кровопотеря невелика, а рану на руке скорее стоит назвать порезом. Неужели при падении он так сильно ударился головой (и без того недавно ушибленной)?

Петтер притащил саквояж со всем необходимым для первой помощи. Заодно мальчишка додумался открыть окна в лаборатории и устроить сквозняк, за что я готова была его расцеловать.