Аромагия
Шрифт:
Следовало сбежать от недовольного мужа и излучающего злорадство свекра. Такое впечатление, что последний специально подговорил слуг безобразничать в его отсутствие! По крайней мере, плоды этого самого безобразия он буквально смаковал, как кусочек редкого лакомства.
Любопытно, как бы сложились мои отношения с мужем, не будь у него столь «доброжелательных» родичей? Раньше кроме свекра свой нос в наши дела совала еще и престарелая тетушка господина Бранда, никогда не бывавшая замужем, но лучше всех осведомленная о том, как следует обращаться с супругом (произносить с почтительным придыханием!), воспитывать детей,
Думать с благодарностью о господине Бранде получалось хуже. Чего стоил только его давнишний разговор с сыном, которого он убеждал оставить меня (пусть и назначив какое-то содержание). Один из моих братьев, адвокат, называл подобные отношения между супругами — «режим раздельного проживания».
По правде говоря, теперь я бы вполне согласилась на подобную завуалированную форму развода, однако тогда, вскоре после рождения Валериана, это меня потрясло. Думать, что любимый муж может попросту отставить меня, словно надоевшую фаворитку, было дико и больно. А ведь сделать ему это было совсем несложно, достаточно «усомниться» в своем отцовстве, благо первенец родился недоношенным, а значит, появился на свет раньше, чем истекли положенные девять месяцев после свадьбы…
Тогда Ингольв наотрез отказался, хотя сейчас, надо думать, об этом жалел. Теперь же Ингольв, уже полковник, вынужден считаться с общественным мнением…
В «Уртехюс» меня ждали трое посетителей.
В прихожей витал густой запах кошек. От неожиданности я замерла на пороге, подозрительно изучая гостей. Насколько мне известно, кошек и собак в Ингойе не водилось. Единственное исключение — любимица одной почтенной старой дамы.
Итак, в прихожей сидело трое: холеная дама в возрасте «какие еще внуки?!» — госпожа Инга, некий господин в чрезмерно шикарном наряде и с кислым выражением лица, и наконец лысеющий мужчина лет сорока с безвольным подбородком.
Оправившись от атаки концентрированного «кошачьего» смрада, в мощном напоре которого терялись все остальные запахи, я наконец разобралась, в чем дело. Оказывается, лысеющий мужчина чуть ли не облился эфирным маслом кедра. В нормальной концентрации оно дарит благоухание хвойного леса, где словно проваливаешься в сияние небес… Но в избыточных количествах кедр отдает кошачьей вонью.
Они были похожи на неумело составленный натюрморт: надменно топорщила колючки роза, рядом красовался апельсин в золоченой фольге, а чуть в стороне — вареное яйцо на подставке…
«Аромаждун», — пробормотала я, улыбаясь посетителям. Так называл приемную Валериан.
— Что?! — переспросила госпожа Инга, приподнимая выщипанные брови.
— Простите, — спохватилась я. Пришлось выкручиваться: — Подумалось, что новый омолаживающий крем надо назвать «Яблоки Идунн», как эликсир молодости.
— Ах, новый омолаживающий крем… — протянула она мечтательно, расцветая улыбкой, как юная девушка при виде любимого.
Вот уж кто решительно не понимал высказывания
Легенда гласит, что боги обретают молодость, съедая волшебные плоды богини Идунн. Чего только не сделали бы люди, чтобы добыть чудесные фрукты! Увы, наша доля — старость, сгибающая стройные тополя в карликовые березки…
На мгновение я замешкалась, выбирая, кого из посетителей пригласить первым. Выбор за меня сделала госпожа Инга.
— Надеюсь, джентльмены уступят очередь даме! — произнесла она безапелляционно.
Означенные джентльмены ответили мученическими взглядами, но вразнобой закивали. О, это гордое звание требовало жертв…
Госпожа Инга, покачивая перьями на шляпке, прошествовала за мной.
— А что будет в составе крема? — жарким шепотом, с взволнованным придыханием, спросила она, едва за нами закрылась дверь.
В этот момент почтенная дама походила на школьницу в ожидании предложения руки и сердца от сказочного принца.
Меня вдруг обуяло неуместное веселье, заставившее брякнуть:
— Дракон!
— Что, простите? — будто споткнувшись, уточнила она, округлив глаза, отчего на лбу гармошкой собрались морщинки.
Даже не обратив внимания на эту оплошность (хотя обычно она тщательно следила за мимикой), госпожа Инга смотрела на меня с настороженностью и нарождающимся восторгом.
— Дракон! — серьезно подтвердила я, усаживаясь и жестом предлагая ей сделать то же самое. — Видите ли, новейшие исследования доказали, что холод прекрасно сохраняет молодость. К примеру, как холодильный шкаф позволяет долго хранить продукты…
Сделать многозначительную паузу, предоставив догадываться об остальном.
На мой вопросительный взгляд клиентка зачарованно кивнула, источая запах мандарина и пихты — восторженное ожидание чуда, полностью приняв это объяснение.
Продолжая хулиганить, я призналась негромко:
— Я ведь тоже не молодею, вот и задумалась… Что, если взять, к примеру, чешуйку из хвоста ледяного дракона и сделать из нее экстракт?
Губы госпожи Инги сложились в немое «О».
Представляю, как я подбираюсь (лучше ползком) к ошарашенному Исмиру и выколупываю у него несколько чешуек… Надо думать, дракон заморозил бы меня совершенно бесплатно, просто от неожиданности.
Как-то некстати вспомнилось, как дедушка придумывал сказки нам с братьями, еще совсем крошкам. Колеблется свет свечи, пахнет медом и воском, немножко гарью и молоком, а голос дедушки полон торжественности…
В сказках фигурировали злобные ледяные драконы, холодящие дыханием весь мир. Дети стихии выступали в роли этаких чудовищ, вроде сказочных вампиров. Но потом приходила бабушка, и в пару к дракону непременно находилась принцесса, сумевшая растопить сердце ледяного чудовища…
Если рассказ заканчивала бабушка, то концовка, к моему тайному восторгу, обещала этот странной паре вечную любовь и счастье. Если подвести точку выпадало дедушке, то к повествованию непременно приплетался какой-нибудь странствующий эриль, маг слова, или хотя бы рыцарь в сверкающих доспехах. Разумеется, герой повергал ниц несчастную рептилию и увозил красавицу. Сцены сражений приводили в восхищение братьев, но заставляли дуться меня и желать подкорректировать сюжет.