Аромат лимонной мяты. Книга первая
Шрифт:
Услышав, что оборотень снова заработал ложкой, девочка поинтересовалась:
– А почему вы его поддержали? Что он вам обещал?
– Гражданские права, — только и ответил Сивый.
– Какие? Голосовать? Быть избранным?
– Ха-ха! Смешно. Право на жизнь. Право на труд.
Мелисса чуть не задохнулась от неожиданности. Заметив ее удивленный взгляд, Фенрир пояснил.
– Мелкая, нас не берут даже на самые черные работы. Наша-то стая еще ничего, держится. Сама знаешь, ловим зверье для магазина на Косой. Ну, и еще вот по Лютному шаримся.
«Рэкет?» — подумала Мелисса и спросила:
– А у маглов вы работу не пробовали искать?
–
– Фреддо? М-да, не повезло парню, зовут, как лягушонка с обертки шоколадных батончиков.
– Что, правда, есть такая лягушка? Не, он тоже что-то про эти батончики кричал. А уж как обижается, когда мы его так зовем. Выходит, не врет, — расхохотался оборотень и пояснил. – Не, Фреддо — волк из моей стаи. Фредерик. Имечко уж больно королевское, нет? Мы-то, ясно дело, не голубокровые. Да и он не очаровательный принц. Так, магл невезучий. Хотя с историей.
Мелисса слегка нахмурилась.
– Как это магл? Они после укуса оборотня не умирают? Ты хочешь сказать, что в этом случае прав Скамандер?
– Ну, не Форфанг(1) же, — фыркнул Сивый. – Вот, народ. Одного дурака развели, а остальные бредни его читают и верят. Да, мелкая, маглы тоже обращаются. Иначе, как думаешь, стали бы жирные министерские коты тратить время и кропать «Руководство по обращению с не волшебниками, частично людьми» на полтысячи страниц? Хотя кому это интересно?!
Заметив красноречивый взгляд девочки, словно говорящий о том, кому это действительно интересно, оборотень хмыкнул и начал рассказывать.
– Ну, к оборотням всегда относились с опаской: вилы, факелы, топоры — в общем, все, что нужно для вечерухи с приятелями на свежем воздухе. Не, мы вовсе не невинные овечки. Мы волки. Но все же министерство всегда относилось к нам через… — Фенрир пощелкал пальцами, словно подбирая печатное выражение. – Ну, не знаю, как если бы правой ногой чесало левое ухо. В 1637 году эти козлы напрягли свои тыквы и изобрели Кодекс поведения оборотней. Кодекс! Рыцари подвязки(2) хреновы. Каждый вервольф должен был явиться в министерство, лично его подписать и дать клятву магией ни на кого не нападать и запираться каждое полнолуние. Угадай, сколько оборотней поставило свою закорюку?
– Тоже мне теория относительности, — фыркнула девочка. — Ни одного. Если к вам отношение как к прокаженным, никто бы не признался. Да и клятва в подобном виде — смертный приговор. Любое непредвиденное обстоятельство, и человек умрет.
– Человек? Поправочка, мелкая. Маги уж сколько веков слюной брызжут, все решают, кто мы. Существа или твари(3). Законы переписывают вперед-назад. Таблички на дверях отделов перевешивают. То мы твари, и тогда никаких прав. На нас срочно нужно надеть ошейники, намордники, вырвать нам зубы. А еще лучше отрезать нам яй… ну, в смысле, кастрировать или попросту «стереть с лица земли всех этих бездушных, злобных тварей», — Сивый явно цитировал кого-то, оскалившись и непроизвольно выпуская зубы и когти. — Облавы на стаи. Убийства мужчин. Изнасилования девушек. Утопление новорожденных.
Какое-то время он тяжело дышал, с силой вцепившись в стол, оставляя на деревянной столешнице глубокие вмятины и царапины, потом, мотнув головой, уставился перед собой и продолжил невыразительным, помертвевшим голосом:
– То мы существа. И тогда нам щедро отсыпают права. Например, право тихо сидеть где-нибудь в лесной глуши без образования, без работы, без гроша, не вякая и не рыпаясь. И право так же тихо сдохнуть. Временами мы обязаны навещать отдел контроля и рассказывать
Дальнейший рассказ Сивого был сухим изложением фактов. После провала задумки с кодексом министерство начало вести Реестр оборотней. В него вносятся все укушенные, попавшие в поле зрения авроров или врачей из больницы святого Мунго. В любом случае этот реестр остается неполным и недостоверным, так как большинство пострадавших скрывают свое состояние во избежание позора и изгнания.
Какое-то время чинуши пытались играть в «гуманизм» и даже организовали программу помощи и поддержки. Но, поскольку ни один оборотень за помощью или поддержкой не обращался, программу свернули.
Но самая большая проблема была в устоявшемся общественном мнении о том, что все оборотни — маньяки, жаждущие человеческой плоти. Этому способствовали исследования многочисленных ученых, вроде Форфанга, или научно-популярные издания с потрясающими по красоте названиями, типа «Волчье беззаконие: почему ликантропы не имеют права жить(4)».
Наслушавшись и начитавшись подобного, маги даже мысли не допускали, что у каждого оборотня есть семья, друзья и близкие люди. Что любой вервольф скорее ногу себе отгрызет, чем намеренно причинит им зло. В любом случае, те несчастные, которым довелось гулять в лунном свете не там и не тогда, чаще всего не способны были принять свою новую суть. Фенрир был убежден, что с волком внутри нужно сначала смириться, потом подружиться, а затем и начать им управлять. Только в этом случае эксцессов можно будет избежать. Естественно, это процесс долгий и трудный, возможный только на удалении от людских поселений и под контролем опытного наставника.
Кроме того, Сивый был категорическим противником употребления аконитового зелья. Да, этот отвар помогал легче переносить само обращение и давал возможность сохранять человеческий разум в полнолуние. Это было несомненным плюсом. Однако минусы, по словам Фенрира, перевешивали.
Во-первых, ингредиенты для этого зелья были редкими и дорогими, а само оно очень сложным в приготовлении и прихотливым в хранении. В сущности, оно сохраняло свои свойства лишь на протяжении двенадцати часов, а позволить его себе могли только оборотни с постоянной, хорошо оплачиваемой работой. Таковых, учитывая ситуацию, не было.
Во-вторых, зелье вызывало привыкание и требовало увеличения дозы.
В-третьих, каждое употребление ослабляло связь человека с волчьей половиной, а самое главное, оно обладало резким эффектом отмены. Если оборотень, постоянно употребляющий это зелье, в какой-нибудь из лунных циклов забывал принять снадобье или принимал меньшую дозу, в полнолуние у него начисто сносило крышу, он рвал зубами всех, кто попадался на пути, включая собратьев по несчастью.
– А что до Руководства… Ну, о котором я говорил, оно позволяет министерству влезать в жизнь укушенных маглов. Раньше авроры их попросту уничтожали. Теперь вроде как решают в каждом отдельном случае. От людей-то их по-любому забирают. А там, коль покусать кого успел, то либо поцелуй дементора, либо клетка. Уж и не знаю, что хуже. Ну, а коли чист, типа, пытаются помочь. Работу какую-нибудь убогую дают. А на полнолуние — строгий ошейник и цепь. Ребята через пару месяцев срываются от жизни такой. Ну, мы и стараемся их раньше фараонов найти. Вот Фреддо — один из таких.