Аромат тьмы
Шрифт:
— Защитники от своих же безумцев? — кашлянув, пробормотала я.
— Да, — грустно дернул уголком рта Фрей.
— Как вам удалось наладить с ними отношения, ведь вы погубили их мир?
Фрей пожал плечами, но увиливать не стал:
— В шаэдах нет ни капли магии. К сожалению. И живут они в среднем пятьдесят лет. Старый Шаэд мы разрушили более двух веков назад, за это время сменилось не одно поколение. В первые годы было тяжело всем, фактически мы все выживали как могли. Но они помнят не о том, что мы уничтожили их мир, а как защищали их ценой своих жизней здесь, на Вайре, от таких же монстров, какими
— Они похожи на вас… на нас? — свидание становилось все более интригующим и необычным.
— В общем — да, — Фрей читал мои чувства как собственные и улыбался, радуясь моему интересу. — Опять же, к сожалению, шаэды только частично совместимы с нами. Мы без проблем можем иметь с ними физическую связь… интимную, но дети от нас не родятся. И семью создать с ними тоже не получится, поэтому наши мужчины заинтересованы в шаэдках исключительно как в половых партнершах. Сами шаэдки не прочь разнообразить свой сексуальный опыт со зловещими кровавыми стражами, заодно получить от этой короткой, но страстной связи максимум выгоды. Наши мужчины умеют быть благодарными и щедрыми даже за каплю светлых чувств…
Договорить он не успел, в дверь осторожно постучали, затем она распахнулась и явила… очередного иномирца. Я даже рот приоткрыла, до того было удивительно разглядывать гуманоида: среднего роста, примерно метр семьдесят пять, сухощавого телосложения, в почти привычном мне деловом костюме стального цвета. Даже обувь на нем «родная» — остроносые туфли. Две ноги, две руки с пятью толстыми пальцами — три противопоставлены двум. Лысая безволосая голова со смешным с хохолком на макушке, не бритая лысина, а вполне себе естественная, матовая, безволосая кожа желто-зеленого оттенка, будто заживающий синяк.
Лицо… одним словом, широкое, и в деталях, и в целом. Немного смахивает на ящерицу. Тонкие губы и слишком широкий рот, но неуверенная улыбка незнакомца обнажила зубы, обычные. Нос прямой и приплюснутый, с трепещущими ярко выраженными крыльями. Широко расставленные, чуть раскосые глаза тянутся к вискам с возрастными морщинками. Ярко-зеленую радужку разрезает пополам серп вертикального зрачка. Смазанные линии скул и челюсти с подбородком, немного покатый лоб, пересеченный еще парочкой глубоких морщин. Хохолок, брови и ресницы зеленого цвета, что в сочетании с желто-зеленой кожей только добавляла яркости как глазам, так и общему впечатлению от этого шаэда.
Я бы могла с уверенностью сказать, что мужчина, как бы в России сказали, в возрасте, лет шестидесяти. А там кто его знает? Может здесь год за два или в среднем пятьдесят по причине эпидемий и тяжелых условий жизни. На моей родине в начале девятнадцатого века в среднем сорок лет было. В общем, непривычный мне, землянке, но в целом нормальный тип неприятного впечатления не произвел. Наверное, если бы я попала в их мир, то при отсутствии альтернативы и из боязни одиночества, смогла бы и с шаэдом семью создать. Был бы характер
— Темный Фрей, вы, наконец, вернулись? — вежливо, с надеждой и, наверное, искренним уважением спросил незнакомец.
Я приятно удивилась, что знаю и этот язык, молодец Фрей, обо всем позаботился.
— Риз Шардан, я приятно удивлен, что вы живы и по-прежнему на службе, — улыбнулся Фрей, используя уважительное обращение к мужчине.
— Я не мог оставить свой пост, пока мой начальник не вернется, — не обиделся Шардан и радостно похвалился, — за ваше отсутствие успел выдать двух дочерей замуж и обзавестись несколькими внуками. Вы долго путешествовали, темный Фрей.
Мой муж хмыкнул, притянул меня к себе и с распирающей его гордостью пояснил:
— Простите, риз Шардан, действительно пришлось побегать, пока нашел свою истинную. Знакомься, мой свет Олеся.
Мы с Шаэдом по-японски поклонились друг другу. Затем он трогательно поднял необычные руки, обращаясь к Фрею:
— Так вы теперь, стало быть, не темный, а сумрак?
Еще вчера Фрей думал, что не заслужил этот статус, а сегодня кивнул с довольной улыбкой.
— Пусть Высшие Шаэда и Вайра пошлют вам много сыновей, а нам — защитников от Мрака, — пожелал Шардан, искренне и от всей души.
— Надеюсь на их поддержку, но и сам постараюсь не подвести свой свет, наделаю ей детей побольше! — Фрей заставил меня поперхнуться.
Что Шардан, что сам Фрей, будто сговорившись, снисходительно наблюдали, как я, прокашлявшись, укоризненно-возмущенно сверлила мужа взглядом.
— Может быть, подать вам прохладной питчи с закусками? — видимо, вспомнил о правилах гостеприимства пожилой иномирец.
— Нет, благодарю. — Фрей легонечко щелкнул меня по носу, чтобы не морщила на него. — Хочу показать своему свету ваш город. Пройтись, посмотреть, что изменилось, зайти в интересные места. А то засиделись мы дома, заскучали.
— Отчет о проделанной за годы вашего отсутствия работе сегодня вам не нужен? — с понимающей улыбкой уточнил Шардан.
— Нет, я уверен, мое дело, благодаря тебе, только процветает, — ответил Фрей. И неожиданно поинтересовался: — Шардан, посоветуй-ка мне хорошую едальню, где будет не стыдно покормить свою женщину.
— Двумя перекрестками ниже «Шарушо» — очень приличное заведение. Я могу связаться с ними, чтобы подготовили для вас самое красивое место, — предложил Шардан. Фрей кивнул, и шаэд с поклоном добавил. — Подробный отчет по делам компании будет у вас завтра. Мы развили предложенное направление по ларуско, вы оказались правы, отличный материал, сейчас один из самых востребованных в производстве…
Я почти не слушала Шардана, ошеломленно переваривая тот факт, что на Вайре помимо вымирающего коренного вида, живет еще одна раса. Она ходит в деловых костюмах, живет в городах с перекрестками, едальнями, производствами, выдает дочерей замуж и радуется внукам! Когда шаэд вышел, я хрипло спросила у Фрея:
— У тебя оказывается есть собственная компания? Ты занимаешься бизнесом? Зарабатываешь деньги, а не только все щелчком пальцев создаешь?
— Не знаю, что такое бизнес. Надо полагать, дело? Да, щелкать пальцами скучно. У каждого вайра есть обязательные дела и занятия в свободное время, которые вносят в жизнь разнообразие и интерес, — пояснил Фрей.