Аромат вечности. Книга третья. Объятие бездны
Шрифт:
Вскинув бровь, он с интересом следил за развитием событий. И через мгновение, после того как женщина спустилась на одну ступень ниже, Чад разглядел, что носки ее обуви принадлежали не туфелькам, не лабутенам и даже не ботильонам, а сапожкам. Сверкающим серебром, на высоком классическом каблуке сапогам-ботфортам, плотно облегающим как голень, так и часть выше колена.
По мере того, как женщина спускалась, Чад все более удивлялся длине ее ног. Сначала ему казалось, что высокий каблук и фасон сапог удлиняют их, но когда он увидел женщину в целом, то не смог оторвать взгляда от необыкновенной
Тонкая, осиная талия, плавно переходящая в роскошные бедра, в совокупности с высокой полной грудью делали ее образ нереальным. Каким-то фантастическим наваждением. Добавить к этому великолепную осанку, кошачью грацию и необыкновенное сияние атласной кожи – и можно было не сомневаться, что это создание принадлежит к особому роду внеземных существ. Судя по откровенному облачению, скорее всего – суккубов.
Почти спустившись вниз, она остановилась в каком-то возбуждающем ожидании. Играя снисходительной улыбкой на губах, положив одну руку на перила, она давала себе время насладиться произведенным на мужчину эффектом. А он был сражен наповал.
Помимо серебряных сапог, весь ее наряд состоял из весьма сексапильных элементов. Поверх плеч был наброшен просвечивающий пеньюар из легкой шифоновой ткани с вкраплением в некоторых местах серебряных блесток. Едва достающий до ягодиц, он скорее был похож на волнующуюся зыбь прозрачного водоема, чем на деталь одежды. Под ним – черный кружевной лифчик, едва прикрывающий соски и обольстительно выделяющий ложбинку на груди. В тон ему – чулки на тоненьком поясе, ласково перехватывающем бедра. Где-то в этом же районе затерялись миниатюрные черненькие трусики, аккуратно обозначающие интимный треугольник. В прямом смысле слова отвисшая челюсть Чада достаточно ярко демонстрировала, что эротичное белье великолепно смотрится на ее голубоватой, чуть прозрачной коже.
Не совсем понимая, стоит ли перед ним призрак или живая женщина, заподозрив на момент, что, возможно, она ни то и ни другое, а видение, вызванное ушибом головы, он несколько раз сморгнул. Но образ не пропал. Наваждение не исчезло.
Накрутив на указательный палец прядь длинных темных волос, незнакомка слегка вильнула бедрами и издала гортанный стон, от которого у любого без исключения представителя мужского рода взыграла бы кровь. Подавляя мгновенно возникшее желание, Чад с силой сжал челюсти. Отпустив шелковистый локон, соблазнительная гостья мягко спустилась вниз, и прядь волос, словно пружинка, закачалась в такт ее шагам.
Чем ближе подходила женщина к Чаду, тем больший интерес она у него вызывала. И хотя вопрос, каким образом она проникла в дом, из которого он, один из самых сильных демонологов, не может уже больше двух часов выбраться, стоял в данную минуту не на первом месте, он все-таки где-то на задворках сознания ставил его перед собой.
– Откуда ты взялась, красавица, и как тебя зовут? – после затянувшегося молчания наконец выдавил он из себя.
– Мг, ты куда-то спешишь, милый? – спросила она таким томным голосом, что Чад тут же поплыл
Ответить положительно, да еще и объяснить, что его подруга, возможно, ожидает его поблизости, в такой ситуации было более чем комично и уж точно превыше сил любого представителя сильной половины человечества на его месте.
– Вроде как нет, – неуверенно ответил он.
– А то мне показалось, что ты торопишься, раз задаешь сразу несколько вопросов в одном предложении, – протянула она. – Попробуй еще раз, только… чуть помедленнее.
Слово «помедленнее» она сказала таким тоном, словно речь шла о его фрикциях во время полового акта и она просила его замедлить темп и продлить свое наслаждение.
– Как тебя зовут, ненаглядная? – тяжело сглотнув, повторил он свой вопрос.
– Милена, а тебя как, красавчик?
– Чад.
– Мг, Чад, – повторила она с придыханием, – ты такой… славный, – она подошла к нему почти вплотную.
– Как ты попала сюда? – спросил он, с трудом стряхивая с себя наваждение ее чар.
– Лучше спроси, зачем, – она игриво провела пальцами по его предплечью, демонстрируя при этом белый полумесяц на кончике ногтей, а именно классический вариант нанесенного на них французского маникюра.
– Зачем же? – глупо повторил он за ней.
– До меня дошел слух, что в этом доме один брутальный мужчина попал в затруднительную ситуацию.
– И ты решила мне помочь?
– Нет, я решила проверить, настолько ли слухи соответствуют действительности.
– Попал или не попал в затруднительную ситуацию?
– И снова ошибаешься. Хотела выяснить, на самом ли деле мужчина настолько брутальный, как его описывают, или все же слухи слегка преувеличены.
– И что? – натянуто усмехнулся он.
– Мг, ты великолепен, – опять протянула она, – и пахнешь, – она глубоко втянула воздух, – просто волшебно.
– Э, я как бы это… ты это оставь, красавица.
– Ты уверен? – с сексуальной ухмылочкой спросила она. – Ты голоден, сладкий. Я это слишком хорошо чувствую. У тебя давненько не было женщины.
– Может быть потому, что я гей? – возвращая уверенность и привычную иронию в свой голос, произнес он.
– Нет, мой хороший, ты не гей. Ты самый что ни на есть настоящий, и при всем своем желании, тебе этого не скрыть, – вплотную подойдя к нему, она скользнула рукой вниз. – Это же так очевидно, – лаская его интимное место, она быстро доказала ему, что находится в курсе того, чем он сейчас дышит.
– Ты это, Милена, оставь… – слегка отодвинул он ее от себя.
И тут ему показалось, что раньше он где-то слышал это имя.
– Ты даже не представляешь себе, от чего ты отказываешься, сладкий, – она чувственно обвела рукой свою грудь и тут же, захватив двумя пальцами верх одной чашечки лифчика, потянула ее вниз.
Чад не мог поверить, что все происходящее не кажется ему, а действие разворачивается на самом деле. По правде говоря, он давно уже был готов обхватить ее тонкую талию, прижаться к зовущим бедрам и прильнуть к розовому соску, который так будоражил его разум. Но что-то останавливало его. И он даже догадывался, что именно. Чувство вины перед Илзой. Хотя Милена была права.