Аромат жасмина
Шрифт:
— Думаю, сестра не согласилась бы с тобой. Думаю, если бы ты ее сейчас спросил, она бы сказала, что нужно давать волю чувствам. — Адам устремил на Алекса тяжелый взгляд.
— Какая женщина будет относиться к осужденному убийце так же, как к дорогому гостю? Проявлять заботу о нем?
— Моя сестра, — ответил Адам. — С первого дня своей жизни она была полна любви к нам, Тэлли не раз делал ей гадости, но она всегда его защищала.
— А что ты делал с Тэлли, когда ловил его на этих гадостях?
Адам ухмыльнулся:
— Я предпочел бы не рассказывать. К восьми годам он сообразил, что лучше
Алекс ответил не сразу. Он встал и прошел в дальний конец комнаты.
— Думаю, мне понадобится не меньше года, чтобы очиститься от всей этой грязи.
— Как я понимаю, все это время ты не собираешься видеться с ней?
У Алекса на мгновение сдавило горло.
— Я хочу дать ей шанс самостоятельно принять решение. Я хочу, чтобы она поняла, что ей на самом деле нужно. С первого дня знакомства мы с ней постоянно рисковали жизнью, и я боюсь, что ей только кажется, будто она любит меня, и кажется потому, что мы вместе прошли через все трудности. — Алекс расправил плечи. — И еще есть классовый аспект. Я бедняк из горной Шотландии. Я умею обращаться с лошадьми, но это все, на что я способен, а Кей красива, образованна. Я не смогу дать ей тот образ жизни, к которому она привыкла. — Он посмотрел на Адама. — А деньги ее отца я брать не собираюсь даже ради этого. Мне известно, что Кей всегда оберегали, она плохо знает жизнь. А те мужчины, за которых она хотела выйти…
— Ужасны! — воскликнул Адам. — У них ума — половина от ума Кей, образования — четверть, а талантов нет ни унции, Кей хочет доставить удовольствие родителям и считает, что они обрадуются, если она удачно выйдет замуж.
Алекс не улыбнулся словам Адама.
— А я не удачная партия. Если она выберет меня, то я хотел бы, чтобы это решение было принято добровольно, а не под действием воспоминаний.
— Это очень благородно с твоей стороны. Будь я на твоем месте и встреть я женщину, которую смог бы полюбить, я бы никогда не отпустил ее от себя. Если бы понадобилось, я бы запер ее в комнате и спрятал ключ.
— Отличная идея. Я так… — Алекс замолчал, и Адам рассмеялся.
— Тебе от меня что-то нужно, да? — Спросил он.
— Да. Пока я буду улаживать свои дела, проследи за тем, чтобы Кей получше узнала жизнь. Она воспринимала наше бегство в джунгли как захватывающее приключение, и я боюсь, что и меня она видит в том же свете. Бешеные скачки по пересеченной местности, ночевки в палатке, схватки с аллигаторами.
— Мне кажется, ты совсем не знаешь ту девушку, о которой говоришь. Моя младшая сестренка любит шелковые платья и чайные церемонии.
— А еще она любит… — Алекс хотел сказать, что еще она любит заниматься любовью при луне, но вовремя сообразил, что говорить об этом не надо. — Я увидел ее с другой стороны, с той, которую она только начала раскрывав в самой себе.
— И ты хочешь, чтобы она раскрылась с этой стороны еще больше?
— Да, хочу.
Адам некоторое время пристально разглядывал Алекса.
— Она молода, красива и богата. Ты уверен, что хочешь, чтобы она вышла в мир и чтобы ее видели другие мужчины?
— Естественно, не хочу. Если бы я не познакомился с Мег… — Алекс помолчал. — Дело в том, что я
Адам улыбнулся:
— Нам всем такие нравятся, разве нет? Но в данном случае таинственность несла в себе зло. Думаю, в том, о чем ты просишь есть свой резон, но я не уверен, что буду так же великодушен, как ты. Я поговорю с мамой, и она позаботится о том, чтобы Кей была представлена обществу за пределами Эдилина.
— За пределами Виргинии. Страны. Отвезите ее в Италию, пусть она поучится у итальянских художников. Сомневаюсь, что она знает, как велик ее талант. Я уже вижу картины Карла Эдварда Йейтса в музеях всего мира.
— Ясно. К.Э.Й. Вот видишь, тебе известно о ней то, чего не знают близкие.
— Мне нужно поспать, — сказал Алекс. — В той гостинице за мной остался номер?
— Я оставил для тебя номер в этой, тот, где ночевала Кей. Думаю, ты знаешь, где он.
— Да, знаю, — хмыкнул Алекс, останавливаясь у двери. — Не представляю, как смогу выдержать все это без шуток и жизнерадостности Кей. Как бы плохо ни было, ей всегда удавалось поднять мне настроение.
— Она всем нам поднимает настроение. Едва научившись говорить, она тут же принялась шутить.
— И рисовать.
— Да. Она зарисовывала карандашом и красками абсолютно все. Тебе стоит порасспросить маму о том, как Кей разрисовала стены гостиной.
— С радостью. Кстати, я хотел кое-что узнать у тебя. Кей часто говорила, что ее мама — женщина редкой красоты. Она действительно так красива, как утверждает Кей?
— Красивее. Хотя она и постарела, но мужчины все равно оглядываются ей вслед — к величайшему раздражению отца.
— Кей считает, что по красоте она уступает матери.
— А ты что думаешь? — спросил Адам.
— Я думаю, что Господь улыбался, когда сотворял Кей.
— Вот и мы все так думаем. Ты будешь писать ей?
Алекс нервно сжал дверную ручку.
— Вряд ли. Я хочу дать ей время подумать, принять взвешенное решение. Ее пугает мысль о неудачном браке, поэтому мне хочется, чтобы она была уверена в своем решении.
— Я расскажу ей, что здесь было, куда и зачем ты уехал.
— Спасибо, — поблагодарил Алекс. — Знаешь, а я думал, что ты окажешься другим. Наверное, тут дело в ревности: ведь я слышал твое имя утром, днем и вечером. А теперь мне кажется, что ты достоин быть братом Кей. — Алекс с улыбкой вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Адам несколько минут смотрел ему вслед, затем сел за стол, чтобы написать письмо матери. Ему понравилась идея Алекса раскрыть перед Кей все аспекты светской жизни и познакомить ее с новыми людьми, однако он уже знал, кого хочет видеть своим зятем, и собирался приложить все силы к тому, чтобы брак состоялся.
Он начал писать письмо.
Глава 23
Год спустя. Эдилин, Виргиния, 1800 год