Аромат желания
Шрифт:
Золотой Гриша сказал, что приедет. Что у него для нее хорошая новость.
– Угадай, какая?
Вероятно, свершившийся развод. Лиля закрыла глаза и представила себе большую комнату, на блестящем паркете толстый белый ковер, а на нем играют маленькие дети, и вокруг игрушки, мячи, открытые коробки с конфетами, а в углу комнаты стоит наряженная новогодняя елка… И в креслах сидят счастливые родители – она, Лиля, и Гриша.
Все хорошо, и все это может стать реальностью, и уже скоро. Вот только где взять силы,
Подумала, и в груди заломило, стало трудно дышать…
ГЛАВА 9
Две женщины сидели в самом углу ресторана, возле пылающего камина и разговаривали шепотом. Между ними на темно-зеленой скатерти стоял графин с водкой и два прибора. Одна из женщин, в теплом душном свитере невыразительного серого цвета, листала меню, но видно было, что ей не до еды. Она все время хмурилась, вспоминая что-то. Сильно напудренные щеки были бледными, безжизненными, и румяна, которыми она так и не научилась пользоваться, делали ее плоское некрасивое лицо похожим на маску.
– Закажи себе что-нибудь поесть… Или лучше я, на тебе совсем лица нет, – сказала другая женщина, более ухоженная, хотя такая же бледная, чем-то сильно встревоженная. Черное платье, украшенное тонкой ниткой жемчуга, подчеркивало ее зрелую красоту и интеллигентность.
– Закажи сама, у меня и аппетита нет, да и не разбираюсь я в этом меню… Ты же знаешь.
– Тогда говядину с жареной картошкой, грибы, салат, а?
– Ладно…
– Погоди, давай сначала выпьем, ты соберешься с силами и все мне расскажешь.
Женщины выпили водку.
– Ну, давай, рассказывай, как все прошло.
– Все ужасно… Когда я увидела ее, то сразу поняла, что наш план никуда не годится. Я, конечно, подозревала, что она девушка небедная, и судила я это по тому, как она была одета, поскольку видела их вдвоем с Женей, когда они гуляли, вернее, когда он сопровождал ее из магазина к ее дому. Красивая одежда, золотые украшения, все это понятно… Но когда я перешагнула порог ее квартиры, вот тут меня словно током ударило! Я не представляла себе, что люди могут жить так… Огромный коридор, большая кухня… Думаю, что и комнаты тоже большие. Миллионерша она, точно.
– Чувствительная миллионерша… – усмехнулась вторая женщина. – Вот и говори потом, что деньги – самое важное в жизни. Вот ведь и богата, и молода, и красива, и здорова, и, поди ж ты, от любви чуть не померла… Да если бы не Женя, точно свихнулась бы, попала в психушку, и уж там-то ее обработали бы, мама не горюй, отобрали бы у нее, вернее, прибрали к рукам и квартирку ее, и золото, и вообще все… А Женя, что? Он помог ей, протянул руку помощи, хотя сам больше ее нуждался… Ох, да что там говорить! Снова ему не повезло. И вот ведь как все складывается. Как ни полюбит девушку, оказывается, что она самая красивая, самая талантливая, самая-самая! Тянет его к таким. Выбрал бы себе скромную такую девушку, повстречался, понял бы, что и его тоже любят, глядишь, и получилось бы чего. И он
– Чует мое сердце, что поступит он с ней так же, как и с теми… остальными…
– Прошу тебя, не надо!
– Говорю же, видела ее. Удивительно, что она все еще привечает его, позволяет быть у нее, думаю, это сложилось сначала от благодарности, а потом – из жалости. Она поняла, с кем связалась, и теперь, может, и не знает, как от него отвязаться. А ведь он все чувствует!!!
– Да, он очень чувствительный мальчик… Ты вот догадываешься, что он снова… Мы обе об этом знаем! И мне страшно… Понимаешь? И что, что она тебе ответила? Как вы говорили? Наверное, она смотрела на тебя надменно, как и положено смотреть на существ низшего порядка… Как на мать идиота, так? Так она на тебя смотрела?
– Не знаю… Я не поняла. Но я сильно нервничала. Все глядела на нее и думала, когда увижу в следующий раз, и увижу ли вообще.
– Давай по порядку. Итак. Ты пришла, представилась. Что дальше? Ты действовала, как мы договаривались? Или снова – экспромт?
– И то и другое… Говорю же, я нервничала. Попросила ее, чтобы она нежно так его послала, чтобы не затронуть за живое… Даже чуть тварью ее не назвала, когда попросила ее повести себя таким образом, чтобы он, разочаровавшись в ней, сам бросил ее.
– И что она?
– Понимаешь, сначала-то я так и сказала, чтобы она тварью себя выставила, а потом попросила ее… Словом, кажется, я сказала что-то не то… Я запуталась, я сказала, что его надо унизить. Но не в том смысле, чтобы унизить его как мужчину, отвергнуть. Нет, как-то по-другому…
– Ты что? Зачем тебе надо было про унижение говорить? Это же настоящая провокация!
– Нет-нет, я же потом исправилась, я сказала, что он болен, что с ним надо поаккуратнее…
– Вспомни все в точности, что ты сказала!
– Не могу… У меня в тот момент голова кружилась и пот лил градом… Я чувствовала, что еще немного – и я потеряю сознание. Нервы совсем ни к черту…
– И?!
– Да ты пойми, не могла же я сказать ей: вы, мол, девушка, поосторожнее с ним, а то он вас еще убьет ненароком… как убивал всех тех, кто его отверг…
– Тсс…
Обе женщина замолчали, уставившись в пустые тарелки, когда к их столику подошла официантка и принялась расставлять блюда с салатами, говядиной.
– Десерт? – спросила официантка, улыбаясь дежурной улыбкой.
– Потом. Спасибо.
Сначала они немного поели, поковырялись вилками в салате.
– Чем все закончилось?
– Она пообещала мне, что придумает что-нибудь, чтобы они расстались безболезненно.
– Это она так сказала – «безболезненно»?
– Нет, это я тебе сейчас говорю. Послушай, у меня в последнее время постоянно такое чувство, словно меня сейчас стошнит…
– Это страх. Я тоже испытываю то же самое чувство. Ты же знаешь, что машина заработала, что его ищут…
– Конечно, ищут. Все будет так, как мы и предполагали… Только в самом худшем варианте…