Арпонис
Шрифт:
От чудовищного удара из ее корешка, как пробка из бутылки, вылетел тонкий, плотно скатанный рулон бумаги. По длинной дуге он пролетел мимо Андрея, и Сашка рыбкой прыгнул следом, пытаясь поймать на лету. По хищному взгляду кота он понял, что сейчас произойдет, и хотел успеть первым, но не успел.
Как распрямившаяся пружина, кот взвился в воздух и впился когтями в бумагу. Сашка сделал попытку ее отобрать, но мгновенно заработал несколько сочных царапин. Больше не рискуя, он смотрел, как рисовая бумага превращается в конфетти под свирепыми ударами
В секунду покончив с рулоном, кот переключил внимание на книгу и уже направился к ней, когда здоровенный пинок пришедшего в себя Андрея отправил его в полет.
— Пошел вон! — взревел Андрей ничуть не хуже, чем у тети Зины в подвале. — Что ты наделал?!
То ли от пинка, то ли от удара о стену кот отбил одну из лап. Стараясь не наступать на нее, но не переставая шипеть и плеваться, он похромал в глубь квартиры. Сашка проводил его напряженным взглядом.
Андрей присел в горе над обрывками, пытаясь сложить из них хоть что-нибудь.
— Идиот! — дрожащим голосом прокричал он в коридор, когда понял, что ничего из его затеи не выйдет. — Посмотри, что ты сделал, тупое животное!
Сашка присел рядом, перебирая мелкие кусочки.
— Не стоило так кота пинать, — сердито произнес он. — Тебе бы кто так заехал!
— А пусть не лезет, — огрызнулся Андрей.
Он выглядел по-настоящему потерянным. Сашка тоже переживал потерю, но его куда сильней беспокоило поведение кота.
— Я верю ему больше, чем любому из нас в распознавании скрытой опасности, — заявил он. — Уж он-то к тете Зине в подвал не полез бы.
— Мало ли что он распознает, — неубедительно пробормотал Андрей. — Это еще не факт. Зато факт, что из-за него мы лишились важнейшего документа.
— У нас еще есть копия, забыл? — сказал Сашка.
— А, точно! — Андрей сразу оживился. — Давай ее сюда! Только бы котяра и ее не порвал…
Он ссыпал остатки в корзину с мусором.
— Не порвет, — вставая с колен, сказал Сашка. — Он же не знает, что она как-то связана с книгой.
Он помог Андрею положить книгу в чемодан и, выходя из комнаты, сказал:
— Неплохо бы выяснить, с чего он так взбесился, а не отвешивать ему пинки.
Андрей поджал губы, но промолчал. Пока Сашка ходил домой за копией документа, которую он забрал у тети Зины, Андрей стал внимательно рассматривать книгу.
В ярком свете дня фолиант выглядел ужасно, а сегодняшнее падение на пол добавило еще повреждений — один из углов задней обложки был смят теперь почти так же, как это случилось когда-то с передней. На корешке тоже красовалась вмятина прямо там, откуда сейчас выглядывал кончик тонкой металлической трубки. Крышка, предполагавшаяся на ней, отсутствовала. В этом месте, видимо, и был спрятан рулон бумаги, который кот превратил в конфетти.
Кот, кстати, затих — его не было ни видно, ни слышно. Покосившись на распахнутую в комнату дверь, Андрей с удовлетворением подумал, что урок пошел коту впрок. И хотя Андрея грызла совесть, злость пересиливала ее.
Слова на обложке были составлены
Он провел пальцами по выпуклым «буквам», ощутив легкую шершавость темного металла. На пальцах осталась черная пыль. Андрей вскинул голову, проверяя, не горит ли люстра, — послеобеденное солнце лупило в окна, и так просто заметить электрический свет было нельзя. Свет не горел, в квартире было тихо, и Андрей открыл книгу на первой странице.
Будто невидимая птица коснулась крылом его лица. Ему даже почудилось, что слабо колыхнулись на окнах шторы. Кот немедленно нарисовался в дверях и стал ходить туда-сюда, неодобрительно шипя, но не переступая порога комнаты.
Андрей решил не обращать на него внимания. Он собрался перевернуть страницу, когда появился Сашка с пачкой бумаги в руках. Вид у него был понурый.
— Ты не ругайся, — протянув пачку, виновато сказал он, — я сам только сейчас заметил…
— Что такое? — вскинулся Андрей, выхватывая и пробегая глазами листы. Сашка мялся рядом.
— Как же это? — после томительной паузы спросил Андрей растерянно, поднимая на Сашку глаза. Лицо его стало жалкое. — Что это такое? — Он указал на рассыпавшиеся по полу листы, на доброй половине которых текст был нераспознаваем. — Как это случилось?!
— Гроза была, помнишь? — извиняющимся голосом сказал Сашка. — А это всё, — он показал на листы, — лежало в боковом кармане. И пока мы тащились обратно до станции, те, что были сверху, превратились в кашу…
— Чего ты положил их в наружный карман, если знал, что на улице ливень? — спросил Андрей. — Почему не положил во внутренний?
— Потому что тогда я об этом не думал, — мысленно возвращаясь в тот день, произнес Сашка. — К тому же, если б я затолкал весь этот рулон во внутренний карман, он уперся бы мне в кадык — у меня карман так сделан. А я тогда думал только о том, как нам ноги унести в случае чего.
Андрей не отводил глаз от рассыпанных листов бумаги, словно не в силах поверить в случившееся.
— Ну, отдал бы мне, в конце концов! — дрожащим голосом произнес он. — Почему ты их мне не отдал?
— Не знаю, — пожал Сашка плечами. — Что случилось, то случилось. Когда мы приехали, я бросил пачку в стол. Думал, высохнет — всё нормально будет. А сейчас достал, и вот… Ты не расстраивайся — там больше половины не повреждено и другую тоже кое-где можно разобрать.
Он недоговорил.
— А о предупреждении ты забыл? — вскочив на ноги, воскликнул Андрей. — Ничего не менять в тексте — ты забыл? Хочешь превратить нас в статуи? Сначала мы по твоей милости роняем книгу и лишаемся оригинала, потом ты советуешь разбирать эти фигуры в надежде, что мы не ошибемся! Мы даже с оригиналом свериться не можем! И что теперь делать?