Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
Шрифт:
– Ни к чему. Давайте поговорим.
– Слушаю вас.
– Буду краток. Цель моего пребывания во Франции – вовсе не ваш арест. Если я и был вынужден преследовать вас, так это потому, что не находилось другого способа достичь моей настоящей цели.
– Какой?
– Найти голубой бриллиант!
– Голубой бриллиант?!
– Разумеется, потому что найденный во флаконе консула Блейхена был фальшивым.
– И в самом деле. Настоящий был отослан Белокурой дамой, я заказал его точную копию и, поскольку в тот момент у
– В то время как настоящий бриллиант хранится у вас.
– Разумеется.
– Этот бриллиант мне и нужен.
– Это невозможно. Тысячу извинений.
– Я обещал графине де Крозон. И я его получу.
– Как вы его получите, если он находится у меня?
– Поэтому-то я и получу его, что он находится у вас.
– То есть я вам его отдам?
– Да.
– Добровольно?
– Я у вас его куплю.
Люпен развеселился.
– Вы настоящий англичанин. Вы обсуждаете это как сделку.
– Это и есть сделка.
– И что вы мне предлагаете?
– Свободу мадемуазель Детанж.
– Ее свободу? Но у меня нет сведений о ее аресте.
– Я дам господину Ганимару необходимые указания. Без вашего покровительства она будет арестована.
Люпен расхохотался.
– Дорогой мой, вы предлагаете мне то, чего у вас нет. Мадемуазель Детанж находится в надежном месте и ей нечего опасаться. Я прошу другого.
Англичанин колебался, он явно был в замешательстве, даже на щеках выступил румянец. Затем он положил руку на плечо своего противника.
– А если бы я предложил вам…
– Мою свободу?
– Нет… Но, в конце концов, я могу выйти из этой комнаты, посоветоваться с господином Ганимаром…
– Вы позволите мне подумать?
– Да.
«Боже мой, но что это даст? Чертов механизм не работает!» – мысленно воскликнул Люпен, раздраженно ударив по мраморной резьбе камина.
И едва сдержал возглас изумления, потому что фортуна снова повернулась к нему лицом: мраморный блок задвигался под его пальцами!
Это была победа… и возможность бегства. В таком случае зачем соглашаться на условия Шолмса?
Он походил из стороны в сторону, словно раздумывая, и, в свою очередь, положил руку на плечо англичанина.
– Господин Шолмс, лучше я буду самостоятельно заниматься своими делами.
– Однако…
– Нет, мне никто не нужен.
– Когда Ганимар арестует вас, все будет кончено. Вас не выпустят.
– Как знать!
– Подумайте, это безумие. Все выходы перекрыты.
– Остается один.
– Какой?
– Тот, что выберу я.
– Пустые слова! Ваш арест можно считать решенным.
– Он не состоится.
– Почему же?
– Я оставляю у себя голубой бриллиант.
Шолмс вынул часы.
– Сейчас
– Значит, у нас есть десять минут на разговоры. Воспользуемся этим, господин Шолмс. Удовлетворите мучающее меня любопытство, скажите, откуда вы взяли мой адрес и узнали о моем имени – Феликс Дави?
Не переставая внимательно следить за Люпеном, чье хорошее настроение его удивляло, Шолмс охотно приступил к объяснению, льстившему его самолюбию.
– Ваш адрес? Мне дала его Белокурая дама.
– Клотильда?!
– Она самая. Вспомните… вчера утром, когда я хотел увезти ее на автомобиле, она позвонила своей портнихе.
– В самом деле.
– Так вот, позже я понял, что эта портниха – вы. Этой ночью на корабле я напряг память (хорошая память, возможно, одно из качеств, которыми я могу гордиться) и мне удалось восстановить две последние цифры вашего телефонного номера: семьдесят три. Таким образом, имея список ваших «отреставрированных» домов, я легко смог, прибыв сегодня утром в одиннадцать часов в Париж, найти и установить в телефонном справочнике фамилию и адрес господина Феликса Дави. Узнав их, я попросил помощи у господина Ганимара.
– Превосходно! Первостатейно! Я могу только снять шляпу. Но одного я не понимаю: как вы сели на поезд в Гавре? Как вы сбежали с «Ласточки»?
– Я не сбегал.
– Но…
– Вы дали приказ капитану прибыть в Саутгемптон в час ночи. Меня высадили в полночь. Поэтому я смог сесть на пакетбот в сторону Гавра.
– Капитан предал меня? Это невозможно!
– Он вас не предавал.
– Что же тогда случилось?
– Его часы.
– Его часы?
– Да, я перевел его часы на час вперед.
– Как?
– Как переводят часы – поворотом заводного механизма. Мы разговаривали, сидя рядом, я рассказывал истории, которые были ему интересны… Клянусь, он ничего не заметил!
– Браво, браво, отличная шутка, согласен. Но настенные часы…
– С настенными часами было сложнее, потому что ноги у меня были связаны, но стороживший меня матрос в отсутствие капитана захотел перевести стрелки.
– Он? Не может быть! Он согласился?
– O, он не понимал значения своего поступка. Я сказал, что мне нужно во что бы то ни стало сесть на первый поезд, идущий в Лондон, и… он дал себя убедить.
– При помощи…
– При помощи одного маленького подарка… который этот добрый человек честно хочет вам передать.
– Какого подарка?
– Да сущий пустяк.
– И все же?
– Голубого бриллианта.
– Голубого бриллианта?!
– Да, фальшивого, того самого, которым вы заменили бриллиант графини, а она передала мне…
Взрыв смеха – бешеный, внезапный. Люпен хохотал так, что слезы текли из глаз.
– Боже, какой кошмар! Мой фальшивый бриллиант перешел к матросу… И часы капитана… И стрелки часов…