Арсен

Гаррик Поттерович

— Арсен! А давай не будем копать эту пирамиду, а сделаем общую карту всей местности. Что-то мне подсказывает, что раз в той пирамиде было четыре луча, то и других комнат должно быть четыре, как минимум. Поэтому я ставлю датчики, с другой стороны, и мы делаем тоже самое.

— То есть, ты предлагаешь убить весь день на копание шурфов и установку датчиков!? — начал я заводиться.

— Угу. — Печально согласился Бочка, думая, что сейчас начну орать как прокаженный, потому что меня сие действо начинало уже раздражать.

—

Ладно! — Согласился я. — Это все равно лучше, чем копать десять метров в глубину для поиска прохода в пирамиду. Единственное, что ты не договариваешь, что ставить датчики, все равно, придется нам, двоим. А то ты и до утра не справишься. Но если я устану пахать тебе.

— Так точно! — Гаркнул Бочка и отдал честь, стоя по стойке смирно.

— Беги уже, копай, рядовой Быков!

Я смотрел в спину марширующему другу и вдруг вспомнил: — «Как хорошо, что его родители отмазали нас от армии!»

В данном вопросе мое мнение и мнение всех членов наших семей совпадало — долг государству мы отдали за счет платных садиков, школ, институтов и медицины. Можно, конечно, возразить, что все это дается бесплатно, но все мы прекрасно понимаем разницу в качественной и количественной заботе нашего государства с наличием денег и без них. Родители Валеры очень поощряли наши совместные начинания и считали меня чуть ли не своим вторым ребенком. Поэтому по вопросу военкомата я даже не стал «напрягать» своего отца. А мать отнеслась к этому флегматично.

3. Нападение

Провозились мы с этим гениальным планом Бочки весь день. Результат превзошёл, все мои ожидания. На голом энтузиазме Бочки мы заложили десять точек по сто метров и пропахали почти один километр Кольского полуострова. Я сумел полностью составить карту основных мест залегания данного металла. Причем, судя по тому, что на крайних площадях металл не обнаруживался, мы смогли выявить всю его площадь залегания, во всяком случае, на данном отрезке земли.

Уже поздно вечером, когда мы оба валились с ног. Я сообразил подключить принтер и распечатать карту найденных нами участков залегания данного металла, причем с приблизительным указанием его количества и площади. На листе у меня получился рисунок вида сверху, с указанием квадратов найденного нами металла. Получилось, что самый большой участок металла это первая, найденная нами пирамида. Над ней в ряд стояли еще четыре квадратика поменьше. Наверное, тоже пирамиды. И только один квадрат стоял внизу, в углу листка. Также частично были видны участки металла, находящиеся между квадратами. Но они были значительно меньше самих квадратов и частично отсутствовали. Я показал карту Бочке и спросил:

— Ну, что «Кулибин», что нам теперь делать? Куда полезем на этот раз? Только предупреждаю! У тебя есть возможность ошибиться только один раз.

Потому что послезавтра приезжает официальная археологическая группа. И мне надо договориться с отцом, о том, что мы уже нашли. Или вообще, желательно спрятать тот факт, что мы тут, что-то копали без разрешения.

Бочка посмотрел на листик и пожал плечами. Я забрал у него лист обратно. И задумался вообще о способе построения этих пирамид. Бездумно водил карандашом по листку с картой, выводя найденные пирамиды в квадраты.

И тут меня осенило. Я схватил шариковую ручку и стал быстро соединять квадратики между собой по остаточному следу самых маленьких участков металла. После окончания художеств и внезапно явившегося мне озарения я протянул листик Бочке и с ехидцей спросил:

— А ну ка! Уважаемый профессор! Расскажите мне! Что вы видите на рисунке?

— Ничего. Обычные линии и квадратики. Хотя нет! Что-то знакомое. Да ну, не может быть! Это же электронная принципиальная схема дисковода.

— О! Молодец! Помнишь еще. — Радовался я своему открытию как ребенок.

— По-моему, ты это притянул за уши, да и многие линии сам дорисовал.

— Некоторые, да! Но в основном те линии что были, это остатки самых малых объемов металла. Там, где мы особо сильно и не искали.

— То есть, тогда получается, что вверху — это четыре кластера обработки и временный буфер обмена, а вот этот маленький квадрат в углу листка является основным контроллером управления. А большая пирамида — это приемник и преобразователь информации.

— И тогда по логическому умозаключению нам надо посетить, то место, где все контролируется. Так как самое важное и самое ценное храниться, там, где находиться управление. — Добавил я, радуясь своему открытию.

— То есть, вот этот маленький контроллер в углу? Ну, не спорю. Звучит логично. Но мне кажется, что это все твоя фантазия, а какую пирамиду вскрывать, по-моему, нет никакой разницы.

— Ладно! Посмотрим! — Сказал я, потирая руки уже в предвкушении грандиозных находок.

На самом деле, я конечно же выбрал этот квадратик потому, что он был меньше остальных и до него можно был легче долезть, так как он возвышался больше всех над равниной. И копать надо будет меньше. Но знать об этом Бочке было не обязательно.

На следующий день мы приступили к раскопкам новой пирамиды, уже не сомневаясь в том, что она будет находиться здесь. Если бы не современные технологии пришлось бы нам копать еще неделю этот курган, но благодаря научному прогрессу и техническим машинам, уже к обеду показались первые стыки плит — крышки предполагаемой пирамиды. Да и как я оказался прав холм возвышался выше своих собратьев, поэтому откопать получилось его намного легче и быстрее.

К шести часам вечера нам все-таки удалось раздолбить одну плиту перекрытия и уже через час мы спускались в недра пирамиды с кучей сокровищ.