Арсенал эволюции
Шрифт:
В ответ я молчал и растерянно хлопал глазами. Дождался, называется. Так хотел узнать, где находится охотница, и теперь вот узнал. Только легче от этого не стало. Как же ее угораздило? Небось устроилась добровольной активисткой по эвакуации жителей. О себе при этом, естественно, не думала! Обо мне – тем более! Это ж надо быть такой эгоисткой! Так, и что теперь делать со сложившейся ситуацией? Как выручать даму сердца? Эх, вот в данной ситуации помощь Шамана отнюдь не была бы лишней!
– Арсенал… – Волшебник на этот раз выглядел слегка смущенно. – Возможно, стоило известить об этом тебя раньше, но я все подбирал подходящий момент. Думаю, сейчас он как раз настал. Не знаю,
Прошла секунда, следом вторая, за ней третья, после четвертая – на пятой дошло!
– Что?! – подпрыгнув на месте, взревел я и принялся метаться из стороны в сторону, не обращая внимания на вновь вспыхнувшую пульсацию в голове. – Как беременна? Да как она посмела! Подвергать себя такой опасности! Нет, ну чем она думала? Чего в этот Крипет поперлась, а? Сидела бы тихонько в Гладе, не совалась в общественную деятельность! Так нет же! А ты? – Мой гнев переключился на Скокса. – Нашел время! Раньше сказать язык не поворачивался? Давно знаешь?
– Ну сам подумай – я ее, как и ты, ровно столько же не видел. Еще в княжеском дворце заметил кое-какие признаки. Потом проверил. А после началась вся эта история, в результате которой она исчезла.
Скокс развел руками, а я пытался отдышаться после вспышки негодования.
– Черт возьми, что же мне теперь делать? – Пыл поутих, уступив место растерянности.
– Как что? – рявкнул волшебник, переходя в контратаку. – Валяться тут, закинув руки за голову, и ждать, когда твою женщину с твоим ребенком внутри превратят в пачвару! Ну-ка марш снаряжаться, лентяй! Скоро выступаем!
– А как же приказ князя? Меня теперь любой дурак имеет право проткнуть копьем, как только я выйду из палатки.
– Князю сейчас, поверь, совсем не до тебя. Его больше беспокоит захваченный Крипет. А если будешь держаться рядом с Атомом – никто пальцем трогать не будет.
– Ваше могущество, – обратился к волшебнику поручик. – Но если нечисть уже на Поляне, тогда нас должны были оповестить о сборе и выступлении.
Скокс весьма скептически смерил Атома взглядом, как директор школы первоклашку, и через пару секунд в подтверждение слов чародея по всему лагерю начал раздаваться оглушительный рев боевых горнов.
– Но как же быть с приказом его величества? – не унимался поручик, перекрикивая звуки тревоги.
– Еще раз говорю: у князя теперь совсем другие заботы. Хочешь – пополняй свою роту бойцом с природной защитой от чар, а хочешь – оставляй его тут, да еще двоими расщедрись, чтобы охраняли этого изменника. А ты ведь непреклонно уверен, что он изменник, не правда ли? После всего, через что нам всем вместе пришлось пройти? Решать, конечно, тебе – ты командир роты.
Скокс демонстративно развернулся и покинул шатер. Атом потерянно смотрел вослед волшебнику, затем перевел взгляд на меня и серьезно задумался. Непростую дилемму предстояло решить поручику: ослушаться покровителя с риском навлечь на себя его гнев, но при этом пополнить роту полезным человеком либо напрочь упасть в моих глазах, бездумно выслуживаясь перед князем. Командир летучей роты оказался прагматичным человеком. Он слегка улыбнулся и сказал:
– Все-таки я рад буду видеть тебя в наших рядах.
– Князь не рад будет, – улыбнулся я в ответ. – Придется основательно меня замаскировать.
– Это технические моменты, что-нибудь придумаем. Сейчас надевай сбрую, по коням, на построение и зачаровываться.
– Будет сделано! – бросил я и уже на бегу добавил: – Кстати, я тоже
– Было бы чему радоваться…
Хмуроватая фраза поручика заставила меня тормознуть на выходе из шатра и с удивлением обернуться.
– Что? – переспросил я.
– Арсенал, уж не знаю, чему тут радоваться, – мрачно пояснил Атом. – Ведь наша рота идет на верную смерть. Ты еще не понял? На словах наша задача – обезвредить колдунов – звучит слишком радужно. На деле же предстоит лишь попытаться нанести как можно больше потерь их стану, причем ценой собственных жизней. Но самое главное – достать Кащера. С наскока пробить оборону, воспользоваться силой Живых доспехов, решить исход битвы. Вот настоящая цель. Чар, что наложат на нас волшебники в лагере, должно хватить, но лишь на это. Уже вторым этапом придется отвлекать, ослаблять, оттягивать на себя внимание остальных колдунов, чтобы дать возможность основным силам нашей армии разгромить противника. О полном уничтожении отряда чародеев можно только мечтать. Слишком они могущественны. Я думаю, в лучшем случае только половина роты будет уничтожена еще на подходе. Такова правда, с этим ничего не поделаешь. Остается лишь отдать дорого свои жизни, и каждый боец роты пойдет на врага именно с этой целью. Что ты об этом думаешь, Арсенал?
От заявления поручика неприятно екнуло сердце. Откуда мне было знать, что я добровольно зачисляюсь в роту смертников? Изначально подобная перспектива даже в голову не приходила, да и сейчас никак не могла там улечься. А может, Атом все-таки преувеличивает в своих прогнозах? Кто на самом деле знает, сколько у Кащера этих колдунов? А вдруг нам сказочно подфартит и Живые доспехи враз сметут всех врагов? Может, нечистые просто испугаются и от страха склеят ласты? А что, если не так уж могущественны эти колдуны? «Может», «если», «вдруг», «авось», «небось» – вот и все, на что приходилось надеяться, но смириться с мыслью о скорой и бесповоротной кончине я наотрез отказывался. Надежда умирает последней, как-никак.
Атом же внимательно смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Я нервно сглотнул, но при этом весьма воинственно выдавил:
– Если придется отдавать свою жизнь дорого – я буду торговаться до последнего.
Поручик удовлетворенно кивнул.
Неспешно покинув пристанище командира роты, я направился к палатке, где изначально размещались мы с Шаманом. Оружие и доспехи все еще должны были храниться там.
Итак, все-таки бой, и я в нем участвую. Известие пришло столь стремительно, а события вокруг крутились таким шустрым водоворотом, что не находилось даже времени толком разобраться в безумной смеси своих ощущений. Если с бесперспективным в плане дальнейшей жизни статусом летучей роты я еще как-то определился – мол, поживем – увидим, – то с остальными аспектами возникли нюансы…
Во-первых, я не знал, как относиться к беременности Арлеты. На родине ходят слухи, будто этому положено радоваться. Хотя есть и противоположные мнения. Пожалуй, охотница являлась единственной девушкой, залет которой я не стал бы воспринимать как трагедию. Но вот радоваться ли? Пожалуй, позже само все решится. Сейчас я просто осознавал колоссальную ответственность как перед Арлетой, так и перед тем маленьким существом, ютившимся в ее животе, неожиданным плодом нашей любви. Зато верным и неотступным спутником чувства ответственности выступила тревога за них, за здоровье, за будущее. Мысли о том, что Арлету могут превратить в пачвару, разверзали огромную черную пропасть отчаяния в душе. Оставалось лишь надеяться, что этого не случится, – других вариантов, кроме слепой надежды, пока не было.