Арт-Джаз

Шаффер Антон

— Я только уточнить хотел, — перебил его Арт. — А откуда вам известно, что было дальше? И, вообще, дневник-то этот откуда у вас?

— От Краева. — Ару показалось, что фамилию автора дневника Дмитрий произнес не очень довольным тоном. И он не ошибся. — Краев перебрался к нам в две тысячи четвертом. Это долгая история, но, если в двух слова, то он элементарно предал Краснова и перебежал на нашу сторону. Выдал много ценной информации, очень помог. Но, как ты понимаешь, бесплатный сыр бывает только в мышеловке. В прошлом году он сбежал второй раз, только теперь уже от нас.

— Обратно к Краснову?

— Нет, туда, к вам.

— К нам?

— Да.

При помощи нашего «эвакуатора». При этом, кто-то из наших ему помог это сделать — ведь всегда нужен второй человек, который бы активизировал прибор и следил за его работой.

— Нашли?

— Нет, — отрицательно помотал головой Солдат. — Не нашли. Но есть некоторые подозрения. Хотя, это только подозрения…

Арт сразу же понял, на кого намекает Солдат. Конечно, он сам не так давно в лагере, и, возможно, здесь есть и еще кандидаты на роль помощника Краева, но Арт знал пока только одного такого человека — Игоря. Сам Дмитрий этого имени вслух так и не произнес, поспешив перейти к рассказу о том, что произошло в бомбоубежище под Иркутском в далеком восемьдесят шестом году.

…Споры между Игнатом и Агафоновым шли уже второй месяц. Игнат крепко стоял на совеем: на верх поднимать еще рано, даже при наличии костюмов химзащиты, которыми они располагали. Надо выждать еще несколько лет. Да это звучало дико — ни дней, ни недель, ни месяцев, а лет! Но по другому было просто нельзя… Агафонов же придерживался противоположного мнения. Он считал, что за два года радиационный фон снизился, а потому специальные средства защиты вполне смогут уберечь от смертельного воздействия радиации.

В результате он сделал по-своему. Игнат отступил. И как выяснилось позже, отнюдь не из-за слабости. То было тактическое отступление, осуществленное в стратегических целях. Вероятно, таким образом он решил расчистить себе путь к единовластию.

И Агафонов поднялся на поверхность. Для этого была выбрано одно из помещений в отдаленном конце лабиринта, в котором имелся выход наверх. Он пробыл в городе чуть больше получаса, а когда вернулся, то на нем не была лица. То, что он там увидел, едва не лишило его рассудка. Он рассказывал страшные вещи: руины, черное небо, пепел, горы трупов повсюду. И самое ужасное — существа… Все прекрасно понимали, что за столь короткий срок мутация могла произойти лишь на самом примитивном уровне, но Агафонов видел собак с двумя головами, облезлых, разрывающий свою плоть, от невозможности принять решение, в какую сторону бежать…

И еще он видел людей. Живых. Это были ходячие мертвецы, которые все никак не могли уйти на тот свет окончательно. Они жили в уцелевших домах, питались мясом мертвых животных. Агафонов был шокирован, но на него они не обратили никакого внимания — им все уже было безразлично, они просто ждали освобождающей смерти.

Первый месяц после возвращения Агафонов чувствовал себя превосходно и даже собирался повторить свою вылазку. Но к концу второго месяца он слег. Резко. В один день. Умирал майор страшно — в агонии он метался по кровати и кричал так, что выдержать это могли немногие. Радиация проникла сквозь защиту. После недели адских мук, Агафонов скончался. Всем стало ясно, что выходить наверх рано.

Но в то же самое время по убежищу поползли и слухи о том, что Игнат намеренно избавился от Агафонова. Надо сказать, что к этому моменту людей стало еще больше, и колония теперь насчитывала порядка тысячи человек. Так или иначе, все они подчинялись Агафонову с Игнатом. Теперь же остался

только Краснов.

Бунт случился через месяц после смерти Агафонова. В планах заговорщиков было убить Краснова и устроить чуть ли не демократические выборы. Но Игнат был начеку, его было не так просто провести. Он сумел подавить восстание — около ста человек, участвовавших в заговоре, были публично казнены. Трех главарей путчистов ждала куда более страшная участь. Их Краснов выгнал из убежища — в обычной одежде, без оружия… Они валялись у него в ногах, умоляли, чтобы их просто расстреляли, но Игнат был не приклонен.

Так в убежище был выстроен новый порядок — фактически военная диктатура во главе с Игнатом Красновым, великим, в прошлом, художником, чье имя гремело на весь Союз.

На поверхность они вышли только в девяносто первом…

— Я удовлетворил твой интерес? — усмехнулся Солдат.

— Отчасти. Ведь после этого Краснов как-то попал в Москву. — Эта часть истории Арта тоже очень интересовала.

— Артем. — Солдат положил руку ему на плечо. — Ты и так уже слишком много знаешь. Слишком много. Это лишнее знание. Мы с Владимиром уже пожалели, что дали тебе этот дневник. Идя туда, к Краснову, ты должен быть «чистой доской», чтобы никак не выдать себя. Теперь ты знаешь о дневнике Краева, но представь, если ты просто случайно, в разговоре упомянешь его фамилию или какую-то информацию, полученную из этих записок? Это же конец. Ты проколишься моментально, это будет провалом, за которым последует неминуемая смерть.

Арт призадумался. Действительно, Дмитрий был прав: уж лучше ничего не знать.

— А сейчас пойдем, — прервал его размышления Солдат. — Владимир мне как раз сказал, чтобы я в ближайшее время нашел тебя. Готовы варианты твоего внедрения.

Сердце Арта бешено заколотилось. Вот и пришло время. Теперь уж точно обратного пути назад нет, а если вспомнить еще и то, что говорил Игорь, про замкнутый круг — да, обратно он вернется только с Екатериной. Это решено окончательно и бесповоротно. И пусть только попробуют запретить ему.

Беззвучный монолог в голове Арта завершился как раз к тому моменту, когда они подошли к «идеальному домику», где их дожидался Владимир. Они вновь уселись за громоздкий стол. Их было четверо: буквально через несколько минут к мужчинам присоединилась Катя.

— Артем, — неспешно начал Командующий, когда девушка заняла свое место за столом. — Мы прокрутили несколько возможных сценариев предстоящих событий и остановились на одном, который нам кажется наиболее реалистичным. Сразу скажу, что если ты будешь против, мы все переиграем и предложим тебе вариант с учетом корректировок. Идет?

— Идет, — согласился Арт и приготовился слушать.

Владимир приступил к делу. Он предложил Арту следующий вариант: его на два-три месяца отправляют на жительство в одну из деревень. Это нужно для того, чтобы он обжился, а облик его стал более подходящим для этого мира — пока что Арт выглядел слишком чистеньким. В деревню он отправится один, но жить будет у проверенного человека, который связан с сопротивление. Человек его обучит всему необходимому. Примерно через три месяца «ядерщики» объявят всеобщую мобилизацию — они это делают раз в год. На практике это означает, что отряды военных ездят по окрестным деревням и забирают тех, кто годен к военной службе. Народа набирается мало — каждый новобранец на вес золота. Задача Арта — попасть в этот набор и завербоваться в армию «ядерщиков». Дальше уже по обстоятельствам.