Арт-Джаз
Шрифт:
Коротков делал несколько шагов и приблизился к углублению. В нем стоял небольшой ящик, который Строков тут же извлек наружу и поставил перед следователем.
— Что в нем? — В голове у Короткого промелькнуло несколько не самых приятных сцен. Пару раз в своей практике, в девяностые, ему приходилось уже видеть такие вот ящечки, в которых оказывались отрезанные головы или какие-нибудь другие части тела. Неужели и сейчас ему предстояло увидеть что-то подобное? Короткова передернуло.
Строков, тем временем, достал из кармана небольшой ключ замысловатой формы и вставил
— Что это?
— «Эвакуатор», приспособление для перемещения в другое измерение, — буднично ответил Петр, словно перемещение в другое измерение было делом обычным и в какой-то степени даже обыденным. — С помощью него Артема забрали туда.
— Куда «туда»? — уточнил Строков, разглядывая странный аппарат в ящике.
— На войну, — тяжело вздохнул юноша и грустно посмотрел на милиционера.
— На какую еще войну, Строков? Что вы несете? — Терпению майора пришел конец. Он устал слушать этот бесконечный бред и хотел уже понять, что же все-таки происходит. — Я жду объяснений.
Глава 21
«Дневник Ивана Краева.
4 апреля 1984 года
Мы живы. Но теперь нас больше — наша группа расширилась до двухсот с лишним человек, большая часть из которых — военные. В это пока все еще слабо верится, но… Обо все по порядку.
Степан вставил лом под круглую вращающуюся ручку двери, просунул его так, чтобы часть его уперлась в стену, и мы с ним, что было сил, потянули его на себя. Лом изогнулся. Это было невероятно, но он начал гнуться. А дверь оставалась на месте. Мы предприняли еще несколько попыток, но ничего не получалось. Люди со свечами наблюдали за нами, но никто не стремился помочь.
— Мужики, да помогли бы! — не детским голосом сорвался Степан. — Сколько можно за бабские юбки прятаться?
Толпа зашевелилась, и два человека выделились из нее — Михаил и Сергей. Они были здесь с женами и, к тому же, наиболее молодыми. Подойдя к двери, оба застыли, ожидая дальнейших указаний. В дело вступил Игнат.
— Давайте-ка, смените Степана. У него силенок пока маловато.
Они послушно схватились за лом, и теперь мы уже втрое, толкая друг другу плечами, потянули его на себя. Эффект был тем же самым — лом лишь еще больше деформировался.
— Да бессмысленно это все… — опустил руки Сергей. — Разве сами не видите? Мы все обречены, если будем продолжать оставаться здесь. Мы посовещались с людьми (он сделал кивок в с сторону несчастных) и решили, что единственно верным решением будет выйти отсюда через ту же самую дверь, через которую мы сюда и попали. Если вы не отдадите нам ключ, то нам придется забирать его у вас силой.
Он переглянулся с Михаилом и тот подтвердил его слова. Толпа одобрительно загудела. Послышались женские голоса:
— Правильно…хватит тут сидеть…там, наверняка, все в порядке…ничего страшного не случится.
Игнат подошел вплотную к двум представителям взбунтовавшихся. Довольно долго он просто стоял молча, глядя в глаза то одному, то другому. Потом задал
— И когда вы собираетесь отсюда выйти?
— Завтра, — уверенно ответил Михаил. — Мы решили дать вам последний шанс с этими двумя дверьми. Если до завтрашнего утра они не будут открыты, то мы открываем ту дверь.
— Что же… — Игнат явно напряженно размышлял. — Хорошо. Завтра утром ключ будет у вас. Но не раньше. Если кто-то попытается забрать его у меня раньше этого времени — пристрелю.
Игнат поднял с пола тот самый автомат, который мы со Степаном прихватили в кабинете Гражданской обороны.
— Да он не стреляет!
В толпе послышался смех. Люди явно ликовали. Им казалось, что выход найден и очень скоро они вновь окажутся в своих теплых родных домах. И не было никакой возможности объяснить им, что домов этих больше нет. Людям хотелось верить, и эта иррациональная вера застилала им глаза, вводя в заблуждение.
— Не стреляет? — Игнат усмехнулся. Он нагнулся, поднял автомат и нажал на курок. Очередь прошила потолок. Посыпалась бетонная крошка. Смех резко прервался. — Этого достаточно?
— Достаточно, — хмуро ответил Михаил. — Но завтра ровно в девять ключ должен быть у нас.
— Хорошо.
Все разошлись по своим углам. Я смотрел на Игната и не мог поверить, что он согласен на этот самоубийственный шаг. Но он был спокоен — снова уселся на свой импровизированный лежак, достал рисунки и стал водить карандашом по бумаге. Через полчаса мучений, я все же подсел к нему.
— Игнат. — Я был взволнован. — Мы же погибнем. Это верная смерть.
— Успокойся. — Его тихий голос звучал уверенно. — Завтра с утра нас здесь уже не будет. Ночью постарайся не заснуть. Да, и оттащи свой лежак подальше от этой стены.
Я с самого первого дня располагался как раз у той стены, где находились две запертые двери. Как и Игнат со Степаном. Остальные, видимо подсознательно и инстинктивно обосновались около двери, через которую мы вошли в бомбоубежище.
Удивленно посмотрев на Игната, я выполнил, что он сказал: взяв свои скромные пожитки, я перебрался метров на пятнадцать дальше, устроившись неподалеку от семьи Михаила, которая состояла из его жены и двоих малолетних детей. Жена Михаила посмотрела на меня как на врага народа, но ничего не сказала. Видимо, сочла выше своего достоинства общаться с душегубом, который запрещает ей и ее детям покинуть этот мрачный подвал.
Через некоторое время все свечи были задуты, и бомбоубежище погрузилось в тяжелый и тревожный сон. Я не смыкал глаз, как мне и сказал Игнат. Что должно произойти, я понятия не имел, да должно ли было? Может, Игнат сказал это, чтобы просто успокоить меня, подбодрить…
Через три часа без сна мои глаза стали смыкаться сами собой. Я как мог боролся со сном, но ничего не получалось. И здесь…
Взрыв прозвучал неожиданно. Он был оглушительным, словно тысяча огромных барабанов в раз бахнули в помещении. Я вскочил на ноги, но видно ничего не было — темнота и пыль. Дышать стало трудно. Люди вокруг тоже повскакивали. Повсюду слышали крики, вопли. Кто-то начал в панике бегать по помещению.