Арт-галерея
Шрифт:
– Ага-а, – от всей души в унисон поддержали и пробасили остальные, испытывая чувство вины из-за того, что всем мужским коллективом невольно обидели бескорыстную милую сотрудницу.
Вера Павловна посмотрела по кругу на сочувственные, благодарные и пристыженные лица коллег, изумилась неожиданному переходу от поощрения к выговору и опустила глаза. Стёкла её очков неожиданно запотели.
– Простите нас! – не выдержал и завопил Комаров. – Ну хотите – поколотите всех, а меня, дурака, – первого.
Вера Павловна слабо улыбнулась, однако бьющее через край благородство
– Ну-ну, – растерялся и расстроился не менее подчинённых потрясённый неожиданной метаморфозой Иван Иванович. – Вера Павловна! Голубушка вы наша! Это же простая формальность. Все прекрасно знают, что вы – лучшая.
Вера Павловна обречённо вздохнула и покорно кивнула головой.
– Ну, что делать! Решили, – поскорее, дабы прекратить неприятный разговор, резюмировал шеф. – Так и запишем. Совещание закончено. Все расходимся по объектам.
Коллектив стал подниматься и отодвигать стулья.
Иван Иванович подозвал Комарова и тихонько приказал:
– Чтобы завтра без букета и торта на работу не являлся!
СВЕТ С НЕБЕС
Путь из Бычков в Топтыково составляет около пяти километров.
Вроде бы он недолог и проходит через огромное поле. Казалось бы, заблудиться там невозможно. Иди и иди себе накатанной грузовиками дорогой на восток и вскоре увидишь асфальтированное шоссе, пройдёшь немного по этой серой крупнозернистой ленте, а там уже и поворот на Топтыково, ещё немного – и большое село с рядами ухоженных домов – совсем рядом.
Но по странному стечению обстоятельств всякий, кому нечасто приходится преодолевать это расстояние, блуждает в чистом поле, перепутывая дороги и ориентиры. Что пешком, что на машине, что на велосипеде.
Дорог там немного – три или четыре, или даже пять (кто из непосвящённых в тонкости местной географии их пересчитает!), и все они веером рассыпались, разлетелись, распластались по полю, и все ведут к большаку, древнему тракту, пережившему и Батыя, и Мамая, двигавшихся через эти окраинные рязанские земли на Москву.
Тракт с течением столетий преобразовался в асфальтированное шоссе, соединяющее районный город и несколько населённых пунктов – больших и маленьких деревень.
Но всё это лишь географическая преамбула, необходимая для того, чтобы показать местность, в которой происходили события, кстати говоря, прошлого ХХ века.
Однажды ненастной осенью пришлось героине рассказа добираться из областного центра в районный, а оттуда – в Топтыково, в прежние времена именовавшееся Таптыковым. Не по своей вине она опоздала на рейсовый автобус, который ходил по указанному выше тракту два раза в день – утром и вечером. И не нашла иного выхода, как доехать до Бычков на электричке, а оттуда пойти пешком в Топтыково. Когда-то в молодости этой полевой дорогой однажды ей довелось пройти,
Теперь спустя несколько десятков лет она доехала в зелёном железнодорожном вагоне до скромного полустанка под названием Бычки и пошла через всю деревню – направление было совершенно прямым и понятным. Ей предстояло проследовать по сельской улице около километра, выйти за деревню и двигаться по дороге всё время прямо – на восток, на Топтыково. О существовании нескольких дорог героиня тогда не знала, в её представлении, такая дорога должна была быть одна (Бычки – Топтыково). Совершенно нелогично предполагать, что из пункта А в пункт Б, разделённых всего лишь полем, ведёт несколько дорог.
Вечерело. Тусклый октябрьский день плавно соскальзывал в серые сумерки. И если изъясняться безличными предложениями, ибо алгоритм уже задан, – темнело, моросило и накрапывало.
Но не до такой степени, чтобы открывать зонт.
Зонт стилистически пригодился бы в городе, а в деревне никто от мелкой мороси не прячется. Тем более, что в руке героиня несла сумку. Нетяжёлую, наполненную теми предметами, которые носят с собой после посещения родственников в больнице. В ней и лежал лишним грузом абсолютно ненужный зонтик.
Ещё ранним, сейчас уже казавшимся нереально далёким утром, в рассветных (тогда сухих, без осадков) сумерках она вышла из дома в селе Топтыково и пустилась в дальнюю дорогу, чтобы совершить путешествие на четырёх автобусах в одну сторону. В обратном же направлении маршрут у неё немного изменился – автобусы не совместились, один из них задержался. И теперь героине, одолевшей кусок пути на электричке, надо было пройти несколько километров по полевой дороге пешком и завершить свою «кругосветку».
За время отпуска, в который она приехала в родные места, ей пришлось несколько раз покрывать эти расстояния, навещая мать в областной больнице. К счастью, у мамы всё складывалось хорошо, она пошла на поправку, и до выписки оставалось недолго.
И сейчас успокоенная этим обстоятельством Ольга целеустремлённо шла по Бычкам, пребывая в своих мыслях. В сумке в такт быстрым шагам иногда позвякивали пустые баночки, впереди её ожидала пустынная полевая дорога, а там до Топтыково – не так и далеко, почти рукой подать – что-то около пяти километров. Вот только добраться хотелось поскорее и по возможности засветло.
Если бы Ольга успела на автобус, то уже давно была бы дома, закрыла бы сарай с устроившимися на насесте курами, накормила бы проводившую её утром до калитки и скульптурно усевшуюся ждать на скамеечке кошку Мурку, растопила бы печку.
Воспоминания о печке заставили Ольгу заволноваться, потому что навык растапливания печи у неё отсутствовал, и каждый раз это занятие было для неё тяжёлым испытанием. Печка никак не подчинялась, дрова не разгорались, и приходилось терпеливо пытаться разжечь огонь снова и снова. В Ольгином деревенском детстве печку топили родители, а став взрослой, она уехала в город и жила в квартире с центральным паровым отоплением. А вот теперь ей пришлось осваивать премудрость.