Арталан
Шрифт:
В ее положении такую оплошность легко можно было назвать непростительной глупостью.
Первое, что она почувствовала – это взгляд. Пристальный и даже, пожалуй, чуточку оценивающий, и при этом такой тяжелый, словно на каждое плечо положили по булыжнику.
Девушка приподняла руку, желая поправить капюшон и скрыться от такого навязчивого внимания, и недовольно зашипела сквозь стиснутые зубы, когда пальцы наткнулись только рассыпавшихся по плащу волос. Слишком светлых, слишком заметных. Совсем не соответствующих настоящей сивийке. В лучах закатного солнца они сияли и переливались, подобно золотому украшению.
Ее
“Беги”.
Даже не думая спорить, девушка сорвалась с места и нырнула в толпу, даже не дожидаясь, пока стражники наконец поймут, кто она, спустятся с эшафота и бросятся следом. Страх топтался в душе своими тяжелыми грязными лапами, но его постепенно вытеснял какой-то неясный, почти детский восторг. Это же настоящее приключение, напрочь выбивающееся из череды ее обычных скучных дней в золотой клетке. И когда ей за него достанется (а ей точно достанется), она даже не будет расстроена.
Большие ботинки мешали нормально передвигаться, заставляя девушку то и дело запинаться тяжелыми носами о пыль на дороге. Хотя может быть причина была и не в них, а в том, что девушка вообще не любила бег, отдавая предпочтение уютному времяпрепровождению в библиотеке в компании книг и сладостей.
Вероятность того, что ей удастся убежать от натренированных стражников, она могла бы оценить в ноль процентов. На самом деле к моменту, когда она, запыхавшись, свернула на соседнюю улицу, беглянка была даже удивлена тому, что ее до сих пор никто не успел остановить.
Еще парочка поворотов, и ее дыхание стало подводить, а кислород в легких заканчиваться. Все это дополнила неприятная резь в боку, поэтому девушка с чистой совестью решила, что сделала все возможное, и теперь точно готова сдаться.
Но не успела она притормозить, как ее грубо схватили за предплечье и вжали в стену. Ее затылок глухо ударился о камни, и девушка не смогла удержаться от слабого, но наполненного возмущением писка.
Опомнившись, стражник быстро отдернул от нее руку, и отступил на два шага назад, давая ей немного пространства. Вместе с тремя другими мужчинами в форме, он замер так, чтобы не дать ей возможности выбраться из этого закоулка. От девушки не укрылось то, как они почти синхронно положили ладони на эфесы клинков, закрепленных у каждого на поясе. Простой жест, обусловленный скорее привычкой, чем желанием навредить ей, но все же заставляющий нервно сглотнуть и посильнее вжаться спиной в прохладную и крошащуюся под ее пальцами стену.
Между ними протиснулся еще один стражник, на десяток лет старше остальных, с парой кривых шрамов, пересекающих скулу и редкой бородкой. Почти бесцветные светло-зеленые глаза замерли на девушке, старающейся сохранить подобающее выражение лица, что плохо сочеталось с ее попытками набрать побольше воздуха, чтобы наконец отдышаться.
Убедившись в том, что беглянкой действительно оказалась, та кого они меньше всего рассчитывали увидеть, начальник королевской стражи сплюнул себе под ноги.
– Забери меня тень! Ваше Высочество!
Принцесса хрипло рассмеялась, чувствуя, как на каждом
Замерший перед ней в поклоне Гор тихо выругался, а выпрямившись принялся недовольно бурчать о принцессах, их побегах и проблемах, которые (а в этом был уверен) несомненно посыпятся именно на его голову.
Глава 2
Когда они добрались до замка, солнце уже окончательно приблизилось к пескам, а когда поднялись на второй этаж и остановились у королевского кабинета, оно и вовсе успело окунуться в них своим нижним краем.
Принцесса Лилибель расслабленно и даже вальяжно, чтобы не показать никому, как в ее душе копошится страх, оперлась на стену, скрестив руки на груди и наблюдая в окно за тем, как пески превращаются в бескрайнее розовое море.
Не то чтобы она боялась Аруло (хотя он и не оставит ее выходку без внимания), но все равно испытывала беспокойство. Пусть он и относился к ней с несвойственной для своего характера теплотой, у всего есть границы. И Лилибель не была уверена, что сегодня она не переступила одной из них.
Из кабинета не доносилось ни звука. Советник Бент – пожилой мужчина, чье лицо во время улыбки, и количеством морщин, и приятным золотистым оттенком, походило на изюм, молча сидел за небольшим столом в приемной. Его седые и удивительно густые для такого возраста волосы были в своем обычном беспорядке, который только усугублялся в те моменты, когда мужчина зарывался в них пальцами, рассматривая очередной документ из той тысячи, что громоздились на столешнице и даже лежали пачками на полу.
Если бы Лилибель могла, она бы начала нервно мерить приемную шагами. А может, вообще бы сбежала отсюда в свою комнату и легла бы на кровать, давая уставшим за эти утомительные полдня ногам отдохнуть. Вместо этого ей приходилось наблюдать за солнцем, из вежливости предлагать Бенту помощь, но в остальном просто терпеливо ждать, пока Гор закончит со своим докладом.
Как начальник королевской стражи, он пошел в кабинет первым. И с каждой минутой, что он провел один на один с регентом, в голову Лилибель закрадывались сомнения в том, выйдет ли он вообще оттуда живым.
По пути ей пришлось очень много выслушать о маленьких ведьмах, которые так и пытаются проникнуть своим носом во взрослые дела и увидеть то, чего им не следует. К его чести, Гор был весьма тактичным и говорил очень абстрактно, словно и не пытался намекнуть ни на кого конкретного. Несмотря на это, Лили все равно была рада тому, что основной удар он взял на себя.
Хоть для нее это и значило томиться в неведении почти час.
Когда из кабинета послышался чуть слышный звон крошечного серебряного колокольчика, и Бент жестом пригласил принцессу пройти внутрь, солнце уже скрылось за краем пустыни, и на город опустилась тьма, рассеиваемая тусклым светом ламп, наполненных магическими искрами.
К этому времени Лилибель уже давно сдалась, растянулась на небольшом плетеном диване, накрытом пушистым зеленым пледом, идеально подобранным в цвет стен, и закопалась в подушки. Подниматься с него было тяжело и немного тоскливо, словно она готовилась идти на допрос, а не на милый и почти семейный разговор.