Артас: Возвышение Короля-Лича

Голден Кристи

– Сложно сказать, – ответил лич. – Но чем дольше они будут командовать, тем хуже для Плети. Если только…

Его прервал звук, который Сильвана не ожидала услышать в этих краях, – звук разбивающихся ворот. Оба мертвеца оглянулись на шум, а демоны, которые всегда настороже, сердито зарычали и согнули черные перепончатые крылья.

Пылающие глаза Сильваны расширились в удивлении, ведь в проеме врат стоял ни кто иной, как сам Артас. Его все тот же мертвый конь чуть ли не прыгал под ним. На нем не было шлема, и его волосы растрепались по лицу. На нем была самодовольная улыбка, которую

Сильвана так презирала. Она захотела сжать призрачные руки в кулаки, но все, что она смогла, находясь под его властью, это слегка подернуть пальцами.

– Приветствую вас, повелители ужаса! – сказал он, и его голос был звучным и веселым. Демоны уставились на него, явно не понимая причин для подобной дерзости.

– Как мило, что во время моего отсутствия королевство не осталось без присмотра. Премного благодарен, но больше в ваших услугах я не нуждаюсь.

Несколько секунд они просто смотрели на него. Наконец, Балназзар не выдержал и ответил.

– Это наша земля. Плеть принадлежит Легиону!

Вот и началось, – подумалось Сильване.

– Уже нет, демон, – ликующе продолжил Артас, улыбка становилась все шире и шире. – Армии твоих повелителей разбиты. Легиона больше нет. Пришла пора уйти и вам.

Все еще усмехаясь, он поднял Ледяную Скорбь. Руны вдоль клинка плясали и сияли светом. Он потянул за узду, и его мертвый конь пошел в сторону трех демонов.

– Последнее слово еще не сказано, смертный! – вызывающе крикнул Детерок. Повелители ужаса оказались шустрее мертвого коня Артаса, и Ледяная Скорбь взвыла от разочарования, когда пронзила лишь воздух. Демоны создали порталы и скрылись. Артас нахмурился, но к нему быстро вернулось хорошое расположение духа. Сильвана поняла, что он собирается когда-нибудь найти их, и их смерть – лишь вопрос времени.

Он оглянулся и посмотрел в глаза Сильване, подзывая ее к себе. Она вынуждена была повиноваться. Кел’Тузад же не нуждался в приказах и сам счастливо помчался к хозяину, как верный пес.

– Мы знали, что ты вернешься к нам, принц Артас! – восторженно говорил лич.

Артас лишь бросил взгляд на своего верного слугу, и вновь уставился на Сильвану.

– Я тронут, – сказал он с сарказмом. – Ты тоже ждала моего возвращения, моя маленькая банши?

– Да, – холодно ответила Сильвана. Это была правда. Она ждала, что он вернется, чтобы отомстить. Он дернул палец, требуя от нее большего ответа, и она задохнулась от пронзившей ее боли.

– Принц Артас, – добавила она.

– Изволь обращаться ко мне как к королю. Ведь это моя земля. Я родился, чтобы править ею – так и будет. Когда-то…

Он оборвал речь резким вздохом. Его глаза расширились, а лицо исказилось от боли. Он согнулся к костистой шее своего коня, его руки, закованные в перчатки, крепко сжали уздечку. Крик острой боли вырвался из его груди.

Сильвана смотрела на него с удовольствием, которого не знала со дня падения Кель’Таласа. Она упивалась его болью, как нектаром. Хоть она понятия не имела, почему он страдал, но наслаждалась каждой секундой этого зрелища.

Он с трудом поднял голову. Его глаза уставились на то, что она не могла увидеть, и он протянул

туда руку, моля о помощи.

– Боль… невыносима, – прорычал Артас, стиснув зубы. – Что со мной?

Казалось, будто он слушал ответ неслышимого голоса.

– Король Артас! – кричал Кел’Тузад. – Вам нужна помощь?

Артас ответил не сразу. Он тяжело дышал, затем медленно сел, явно пересиливая себя.

– Нет, нет, боль ушла, но… я совсем… лишилсясил.

Он был в замешательстве. Если бы у Сильваны все еще билось сердце, оно бы подпрыгнуло от этих слов.

– Что-то здесь не так. Я…

Его вновь пронзила боль. Его тело забилось в судорогах, голова откинулась вниз, когда рот открылся в беззвучном крике, вены на шее выпучились как веревки. Кел’Тузад летал вокруг своего обожаемого хозяина, как суетливая няня. Сильвана просто холодно смотрела на него, пока судорога не прошла. Медленно и осторожно он соскочил с Непобедимого. Его обутые в латные сапоги ноги с грохотом ступили на каменные плиты, и он тяжело упал. Лич протянул свою костяную руку, чтобы помочь принцу – то есть самопровозглашенному королю – встать на ноги.

– Мои старые комнаты, – выдохнул Артас. – Я должен отдохнуть… Меня ждет дальняя дорога.

Сильвана смотрела ему вслед. Слабо шатаясь, он пошел к комнатам, где вырос. Ее губы согнулись в улыбке…

… а призрачные пальцы ее рук на мгновение дернулись, а затем яростно сомкнулись в кулаки.

В этот день в Серебряном бору было на удивление тихо и спокойно. Мягкий туман витал возле укутанной сосновыми иголками земли. Сильвана знала, что если бы у нее было физическое тело, она бы почувствовала этот мягкий и густой ковер, могла бы вдохнуть шикарный запах вечнозеленых трав сырого воздуха. Но она ничего не чувствовала. Она плыла, бестелесная, к месту встречи. И так рвалась туда, что почти не сожалела о нехватке чувств.

После “успеха” с Сильваной, Артас взял в моду обращать красивых, гордых и целеустремленных женщин кель’дорай в банши. Он отдал их ей в подчинение, как при жизни генералу следопытов, бросал, как кость, будто она верный пес. Он не понимал, что пес уже не такой уж и верный. После подслушанной беседы повелителей ужаса она отправила одну из своих банши к ним, для переговоров и сбора информации.

Демоны с удовольствием приняли ее посла, и дали согласие встретиться с ее хозяйкой сегодня вечером, чтобы обсудить что-то, “что будет выгодно Королеве банши в ее нынешнем положении”.

В глубине лесов она разглядела слабый зеленоватый свет и помчалась к нему. Она убедилась, что они ждали ее, как и говорили – три великих демона повернулись к ней, и их крылья задрожали, выдавая их волнение.

Первым обратился к ней Балназзар.

– Леди Сильвана! Мы так рады вашему приходу.

– Как я могла не прийти? – ответила она. – Не знаю почему, но голос Короля-лича больше не звучит в моей голове. Теперь я снова принадлежу себе.

Это и вправду было так. И только силой вновь обретенной воли она смогла не выдать голосом своего восторга. Она не хотела, чтобы они догадались о большем, чем она хотела рассказать.