Артефакт (Испепеляющий разум)

Гир Майкл

«Уродливый гном, оседлавший красавицу… Мне бы ее трудности!»

Конни замедлила шаг и скрестила руки на груди, глядя в пол.

— Вы думаете, Медея тоже затевает нечто в этом роде?

— Уверен.

— А Джордан?

— То же самое, если не хуже. Джордан не знает правил игры, принятых в Конфедерации. Это один из самых пагубных пороков политической системы Нью-Мейна. Вдобавок, вы внушаете ему плотскую страсть.

— Он хочет, чтобы я стала его любовницей. Или даже одной из младших жен.

— Жалкое ничтожество! Уж если он оказался единственным претендентом на вашу руку, вам лучше стать хищной властолюбицей вроде Медеи — выбрать из двух зол меньшее.

— Вы так думаете?

— Конечно! Если у вас возникнут неприятности, обращайтесь

ко мне в любое время. Я — хитрый, прожженный гулаги, это верно. Но вы увидите, что я достоин доверия. Я нипочем не солгу вам, разве что в ваших же интересах.

— Почему? Вы ведь знаете, сколь высоки ставки.

Никита приподнял пухлое плечо, на его губах появилась застенчивая улыбка.

— Потому, что я неплохо разбираюсь в людях. Кажется, я сумел понять, кто вы и что вы. Я уверен, что в глубине души вы — настоящая гулаги. — Он подмигнул и взял девушку за руку. — Идемте. Уж коли мне не удалось вас соблазнить, я угощу вас каким-нибудь дорогим напитком, приготовленным обездоленными людьми труда. И может быть… может быть, я увижу, как вы смеетесь.

«Смех? Я сама хотела бы знать, смогу ли когда-нибудь смеяться».

И тем не менее рядом с этим громадным человечищем Конни чувствовала себя спокойно и уверенно. Даже уродливый гном на ее спине вроде бы немного полегчал.

Если бы только ей удалось убедить себя в том, что это и впрямь так!

Соломон Карраско откинулся на спинку капитанского кресла. Впервые после старта вахта на мостике приносила ему удовольствие. Помещение заполнял чуть слышный гул — умиротворяющий звук, шепот механизмов корабля. Панели мерцали зелеными огоньками, все системы работали нормально, за исключением вспомогательного микростатического холодильного агрегата. Хэппи уже выявил неисправность и приступил к ремонту. Корабль, впервые вышедший в глубокий космос, вполне мог доставить капитану куда больше хлопот.

— Вам послание, капитан.

— Включайте.

На экране появилось морщинистое лицо Крааля. Выцветшие голубые глаза буквально впились в лицо Сола.

— Капитан Карраско? У меня секретная информация.

— Начинаю запись в режиме конфиденциальной беседы, капитан, — произнесла Боз.

Крааль развел руками, покрытыми пергаментной кожей.

— Соломон, я получил ваше донесение. Смерть посланника Нгоро глубоко потрясла нас. Благодарим за то, что вы вовремя поставили нас в известность. Также я получил ваш запрос на отмену неприкосновенности частной жизни участников экспедиции. Учитывая ее цели и нынешнюю обстановку, я вынужден согласиться с вашим решением. Вместе с тем я настоятельно прошу вас соблюдать всемерную осторожность. Братство стало мишенью множества сплетен, и каждая из них ощутимо подрывает наш престиж. Что же касается требования предоставить вам информацию о Спикере и его дочери, то, понимая ваши сомнения, я тем не менее хотел бы заметить следующее. В то время, пока они были гостями Фронтира, между нами состоялись несколько откровенных искренних бесед. Я всецело доверяю им. — Крааль помедлил, потом прямо и открыто посмотрел на Соломона. — Архону и Констанции присвоено право доступа к информации с грифом «строго конфиденциально».

Карраско выпрямился в кресле. Доступ к совершенно секретным сведениям? Уж не ослышался ли он?

В бледно-голубых глазах Крааля отразилась усталость.

— Я знаю, что ты подумал. Архон и Констанция не принадлежат к Братству. Ты ошеломлен, и это естественно. Тем не менее убийство Нгоро свидетельствует о том, что события развиваются не по плану. Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить тебе поддержку Фронтира. — Великий Галактический Мастер вновь умолк, в его старческих глазах промелькнул ужас — на памяти Соломона такого еще не бывало. — Я поднял по тревоге флот. Вероятно, это нужно было сделать с самого начала. С другой стороны, такой поступок связал бы нам руки. Мы полагались на секретность, а не на силу. Боюсь, как бы нам не пришлось об этом пожалеть. Я не уверен, что корабли вовремя подоспеют на помощь, и тем

не менее направляю в твое распоряжение все суда, находящиеся в данный момент на Фронтире. Как тебе известно, сложности с навигацией не позволят нам немедленно вернуть из глубокого космоса исследовательские корабли. К этому времени судьба экспедиции будет уже решена. Я… даже мне не под силу в полной мере оценить ее значимость. Я изучил записи, в которых отражены твои действия на посту капитана «Боз». Порой у меня возникала мысль отстранить тебя от командования. Однако ты сумел преодолеть свои слабости, и теперь, оглядываясь в прошлое, я готов признать, что Архон имел веские основания настаивать на твоей кандидатуре. Ход событий все больше убеждает меня в том, что наша единственная надежда — это такие человеческие качества, как доброта и гуманизм. Верь в себя. Доверься Констанции. Думаю, она полностью сознает всю тяжесть положения, в котором мы оказались. А мне лишь остается уповать на Всевышнего.

Экран померк.

— Довериться Констанции? — Соломон откинулся на спинку кресла и потер переносицу. — Братство предоставляет посторонним людям доступ к своим совершенно секретным сведениям? Господи! Боз, во что мы ввязались?

— Думаю, ответ на этот вопрос мы получим, только совершив прыжок.

— Да, вы правы. — Соломон опрокинул кружку и вылил в рот остатки кофе. Несколько долгих мгновений он молчал, погруженный в тягостные раздумья. Довериться Конни? И это при том, что она не доверяет ему! А он тем временем вынужден бездействовать, зная, что где-то рядом, буквально бок о бок с ним, разгуливает убийца, готовясь совершить куда более страшные преступления, раздробить острыми хищными клыками его хрупкий покой. Да еще Малаков, который не расстается с оружием. Только этого не хватало!

— Боз, я давно хотел спросить… В технической документации мне то и дело попадаются упоминания о системе, которая обеспечивает на мостике сферический обзор окружающего пространства.

— Совершенно верно. Изображение генерируется при помощи сети оптических элементов, встроенных в мягкую прозрачную оболочку.

— Я думал, она предназначена для защиты приборов от механических повреждений.

— Это действительно так. Эпитаксиальный слой оптоэлементов находится внутри оболочки, и она выполняет сразу три функции — предохраняет аппаратуру от ударов, воспроизводит изображения и служит изоляцией от пыли и вакуума в случае декомпрессии.

— Включите ее, Боз.

Мостик погрузился в бездонную черноту космоса, чуть тронутую светом бесчисленных звезд, яркость которых увеличивали экраны. Широкая лента Млечного Пути блистала мириадами крохотных точек.

Соломон с трудом преодолевал головокружение. Боз скомпенсировала красное смещение, и звезды выглядели так, словно корабль находился в неподвижности. На фоне этого великолепия терялись огоньки приборов и инструментов, встроенных в кресло. Лишь старательно приглядевшись, можно было смутно различить легкое искажение картины там, где находились края панелей и основания кресла.

— Невероятно! — выдохнул Сол. Он сидел в одиночестве, затерянный в космосе, и с мостиком его соединяли лишь приглушенный свет мониторов, сила тяжести и уютное давление привязных ремней. И только напрягая все свои чувства, он ощущал вокруг себя живое дыхание корабля. — Скажите, Боз, вы видите космос так же, как я? Ошеломляет ли вас эта картина так же, как меня? Способны ли вы почувствовать бесконечность окружающего мира… его великолепие, красоту?

— Мое восприятие реальности значительно отличается от вашего, капитан. Я фиксирую ваши реакции, пульс, потенциал кожных покровов, частоту дыхания, слежу за движением ваших зрачков. Я способна воспринимать воздействующие на вас раздражители во всем электромагнитном спектре — от гамма-лучей до фотонов, испускаемых космическими частицами. Я ощущаю излучения, электромагнитные и гравитационные поля, сгустки и вихревые потоки невероятных энергий. Мое восприятие великолепия и красоты не выходит за рамки объективных физических величин.