Артефакт
Шрифт:
– Это Валентин, – представился я. – Простите за беспокойство, мадам. Могу я поговорить с Насимом?
– Насима больше нет… – вздохнула она, и резкости в ее голосе заметно поубавилось. – Насим умер.
– Примите мои соболезнования, мадам, – сказал я в растерянности. – Как это случилось?
– Благодарю вас, месье, – ответила она совсем тихо. – Насима убили… Всего вам доброго…
– Погодите… – воскликнул я, но она уже повесила трубку. Звонить еще раз я не стал.
– Что случилось? –
– Моего друга убили. Того самого, у которого медальон.
– Ну вот… – сказала Ольга обреченно.
Что она имела в виду, я не стал уточнять, но, кажется, ее это известие напугало.
– Это произошло в Марселе, – пожал я плечами. – Далеко отсюда…
– Я понимаю, – кивнула она. – А как это случилось?
– Не знаю. Не успел расспросить.
– Все это очень странно… У Виталика был медальон – его убили, у твоего друга был – убили… Да и этого мистера Хайда ведь тоже…
– Ты хочешь сказать, что дело в медальоне?
– А по-твоему, это просто совпадения?.. Ты ведь и сам так не думаешь. Но знаешь… Этот твой двойник, он…
– Что еще?
– Я почему-то до сих пор сомневаюсь… – задумчиво сказала она. – Просто не верится…
– Во что?
– Что это был не ты. – Она внимательно посмотрела мне в глаза. – Эти царапины… Может быть, мне просто показалось, что я тебя сильно исцарапала…
Она отвела взгляд и задумчиво выпила глоток вина: здорово ее кидало… Но я ведь и сам в себя еще не слишком-то уверовал.
– Я тоже об этом думаю, – признался я. – Но тогда получается, что… я законченный псих. Тебя это больше устраивает?
– Ты мне его покажешь? – не очень решительно спросила она.
– Ну, поехали… – пожал я плечами: мне и самому не мешало убедиться, что хотя бы морг мне не пригрезился…
В морге мы пробыли недолго. Хватило и пяти минут, чтобы удостовериться: хладнокровные обитатели этого заведения иногда проявляют удивительную живость: моего почившего альтер эго так нигде и не нашли. Когда мы вернулись на улицу и вдохнули свежего воздуха, Ольга вдруг принялась креститься.
– Извини, – сказал я, – не надо было тебя сюда тащить.
– Нет-нет. Все в порядке, – натянуто улыбнулась она. – Это я так… о своем.
– Ты по-прежнему считаешь меня психом?
– Нет, теперь я тебе верю.
– Это почему? Он же исчез.
– Ну, раз исчез, значит, он, по крайней мере, тут был. А этот доктор на тебя так странно поглядывал все время. Может, он тебя подозревает?
– В чем?
– Думает, что ты вампир, – усмехнулась Ольга. – Отлежался немного и смылся.
– Точно, – осклабился
– Еще бы!
– Только все равно непонятно, куда он подевался.
– Какая разница? Он ведь тебе не родственник.
– Ладно, раз ты так считаешь…
Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щеку:
– Все, давай забудем это ужасное место…
У меня зазвонил мобильник. Я взглянул на экран: номер был незнакомый.
– Слушаю, – сказал я.
– Валентин?
– Да.
– Добрый день, это Каргопольский, Игорь Моисеевич.
– Очень приятно. Чем могу?
– К сожалению, я ничего не нашел.
– А вы что-то искали?
– Ну конечно. Вы же просили меня разузнать про медальон.
– Я?..
– Вам неудобно сейчас говорить? Давайте я перезвоню позже…
– Нет-нет!.. Игорь Моисеевич, мне удобно, просто… Возможно, я чего-то не помню…
– Бывает. Ну так вам это еще интересно?
– Конечно.
– Что ж. Как я уже сказал, никаких упоминаний об этом медальоне нет, и никаких документов с такой печатью тоже.
– С какой печатью?
– Разве я не говорил, что это печать?
– Да-да… – пробормотал я.
– Надпись зеркальная, – мягко напомнил Игорь Моисеевич.
– Понятно…
– Я вижу, вы и правда ничего не помните, – настороженно заметил Игорь Моисеевич.
– Это после травмы, – нашелся я: очень мне не хотелось заканчивать такой любопытный разговор.
– А что случилось? – Его настороженность мгновенно исчезла, сменившись искренним сочувствием, так что мне даже стало неловко.
– Попал в аварию, – выкрутился я.
– Господи… Извините…
– Нет-нет! Ничего страшного, уже все в порядке. Вот только с памятью проблемы, так что вы не удивляйтесь.
– Конечно, конечно…
– Вы не расскажете о медальоне поподробнее? – попросил я, понимая, что ему нельзя давать времени на раздумья, иначе он вполне может разоблачить меня. И в этом случае у меня есть все шансы вообще ничего не узнать. А объяснять, что происходит на самом деле, я, разумеется, не собирался.
– Подробнее? Что именно?
Знать бы – что именно…
– Вы говорили про надпись, – припомнил я. – Она что-нибудь означает?
– Да, конечно… Вы и этого не помните? «Весь мир в твоих руках», – примерно так я перевел. Хотя такой короткий текст сложно интерпретировать однозначно.
– А что, длинный было бы проще? – удивился я.
– Конечно… В контексте, – сами понимаете, – все становится ясней.
– А на каком языке эта надпись?
– На шумерском, – вздохнул Игорь Моисеевич, и я вновь ощутил в его тоне оттенок недоумения.