Артефактор из Миссури
Шрифт:
Поправив на шее защитный амулет, я ломанулся прямо сквозь кусты, боясь не успеть до совершения явного насилия. Голый зад лежащего на жертве мужчины вихлялся из стороны в сторону от рывков жертвы, которую держали за руки и голову еще два подельника, одобрительно поддерживая своего товарища, никак не могущего «оседлать» строптивую кобылку.
— Ты чо, Боб! Совсем сноровку потерял! А то давая я покажу — как надо!
— Наверное целка попалась! — Вторил второй из группы поддержки, — вот и трепыхается! Расслабься дуреха! Получишь
Ничего заранее не придумав о тактике действия, подхватил насильника за спущенные штаны и воротник рубашки, приподнял и под треск рвущейся под руками материи отбросил в куст цветущего шиповника. Хорошо я подкачался на рубке льда!
— Ай, мама! — Голозадому что-то не понравилось, и я уставился на оторопевшую троицу, включившую в себя и жертву, на время забывшую о сопротивлении и раскинувшись передо мной во всем своем «великолепии».
— Ик! Тебе чего надо! — Ожил самый сообразительный и вставая во весь рост полез рукой в карман.
Я с размаху пробил ногой обутой в добротный ботинок в голову самого туго соображающего, все еще сжимавшего свои руки на руке и лице жертвы и не останавливаясь продолжил движение, жестко зарядив правой по челюсти не успевшего отклониться шустрого. В битве костей выиграл мой кулак, а челюсть любителя беззащитных девушек громко хрустнула и улетела вместе со своим хозяином в красивом полете спиной назад. Обернулся на топот ног за колючим кустом и порадовался за спортивную подготовку самого умного, который мгновенно оценил ситуацию и выбрал очень верное решение.
— Мэм… С вами все в порядке?
— Пока еще мисс! — Раздался после всхлипа дрожащий голос. Девушка за время короткой баталии пришла в себя и сидела на земли сдвинув голые ноги и пытаясь стянуть разорванный подол платья. — Сволочи, подонки! Я… я их засужу! Я на них жалобу в полиции подам!
— Вы их знаете?
— Да кто их не знает! Самые отпетые негодяи и бездельники в районе! — Девушка встала, придерживая рукой подол платья, а второй стягивая разорванный ворот на груди, которую я мельком успел оценить как «очень милая», как и лицо под взъерошенной прической с выразительными карими глазами. — Житья мне и не дают! И другим тоже…
— Может возьмем с них компенсацию? — Я с сомнением посмотрел на весьма скромное облачение лежащих без сознания насильников.
— У них нет ни гроша. Видно же, что успели пропить все что смогли добыть за день. И я вовсе не уверена, что они эти деньги заработали. Спасибо тебе… И как я в таком виде до дома дойду?!
— Вот, — я накинул на плечи девушки поспешно снятую куртку, — продевайте рукава, застегнем и будет не видно… — я с интересом проводил взглядом открывшийся в процессе одевания розовый кружок со спящим соском на задорно приподнятой грудке, и наткнулся на заинтересованный девичий взгляд оживший под длинными ресничками, темным контуром подчеркивавших изящные обводы пары симпатичных глаз.
— А ты оказывается — совсем молоденький!
Спасенная вцепилась в мою руку и дрожа от адреналинового отходняка пошла, тесно пристыковавшись к моему боку. Выйдя из зарослей махнула головой влево по улице и дробно застучала каблучками на открытых туфельках.
— Вот наше общежитие. — Показала она на длинное пятиэтажное кирпичное строение в ста метрах от последнего уличного фонаря. — Это наша фабрика построила для своих работников.
Я глянул на расцвеченный оконными пятнами фасад с уродливыми металлическими лестницами на своем теле и в очередной раз подивился людской безропотности в подчинении придуманных другими правилам. Работай по двенадцать часов, получай гроши, на которые можно купить только самое необходимое, а не хочешь — на твое место тут же можно найти десяток других, готовых занять «тепленькое местечко».
— Тебя как хоть зовут, спаситель? — Девушка поежилась под курткой и оглянулась, на проходившую мимо пару. — Мэт… А меня Джулия! Я наполовину итальянка, а мама из Голландии. Пошли, я тебя со своими соседками познакомлю. Мы в комнате вчетвером живем.
— Вероника, Эстель! Я гостя привела! Вы одеты надеюсь! — Джулия, не дожидаясь ответа подтолкнула меня в спину, и я прошел за занавеску тамбура огороженными двумя шкафами — немая сцена!
Три девушки в разной степени одетости, замерли кто где стоял, а виновница этого безобразия выглянула из-за моего плеча и, смешливо фыркнув как молодая кобылка, сказала:
— Девочки — это Мэт. Я сейчас быстро переоденусь, а вы постарайтесь его не съесть за это время. И не вздумайте вешаться ему на шею!
Картинка мигнула и все пришло в движение. Девушки бросились приводить себя в порядок, закидывать кое-какие детали одежды под подушки и в тумбочки, а затем выстроились напротив меня выпятив свои достоинства и поправляя прически.
— Леонсия, Эстель, ВерОника, — представились по очереди на разные голоса, протягивая для пожатия руки и строя разноцветные глазки. В смысле, у каждой были глаза отличные от соседки, а не два разных глаза у одной особи.
— Я Мэт. Еду из Миссури в Огайо.
— Так ты фермер, Мэт? — Глубоким и волнующим голосом промурлыкала Эстель обладавшая весьма впечатляющим бюстом, а девушки прыснули, видимо отлично зная как их подруга воздействует на мужчин.
— Что? Это так заметно?
— О-о… Конечно нет! Присаживайся Мэт… — Эстель подвинула в мою сторону стул изогнувшись как кошка, а подружки быстро приземлились на кровать с противоположной стороны, используемую вместо стульев из-за недостатка в комнате места.
— Чая нет, колы тоже… Хочешь сухарики? — Эстель села на второй имевшийся в наличии стул и облокотившись предъявила во всей красе свое главное достоинство, уютно устроившееся двумя спелым плодами в вырезе домашнего ситцевого халатика.