Артефакторы. Осторожно, двери открываются
Шрифт:
– Бойкая девчонка, – услышала я за спиной. – Ты с такой не справишься, Антош. Эй, зайка, может, лучше с нами прокатишься?
– Катитесь сами, – сказала я и, не оглядываясь, вышла через арку.
Но оказалась не на улице, как надеялась, а еще в одном дворе, окруженном домами со всех сторон. Да кто так строит! Единственными, кто мне тут встретился, были фигуры героев советских мультиков на детской площадке. В этот мрачный вечер даже Винни Пух с Пятачком выглядели зловеще, и я побыстрее прошла мимо.
Очередная арка наконец-то вывела меня из лабиринта дворов на улицу, пустынную и совершенно
Рядом затормозила машина, и из нее высунулся Антон. В моем бреду, похоже, весьма ограниченный набор персонажей.
– Ловко сработано, – холодно сказал он. – Странно, что ты не одна из них. Но вопрос остается открытым: кто закрыл дверь?
– Да я, я закрыла! Слушайте, ну дайте нормальный телефон, хватит мне лапшу на уши вешать, – взмолилась я.
– Ты отдала Клану артефакт. С чего мне помогать?
– А что я должна была делать? Ждать, пока мне шею свернут?
– Я бы придумал, как тебя спасти.
– Ой, ну конечно, верю вам на слово!
Антон о чем-то напряженно размышлял, изучая меня, как сложную головоломку, – в других обстоятельствах мне бы это даже польстило.
– Если ты закрыла дверь, сможешь это еще раз сделать? – спросил он.
И тогда я наконец поняла: это не бред, не галлюцинация. Это просто сон, которого я с утра не вспомню, и в нем есть сюжет: чтобы попасть обратно в свою жизнь и свою кровать, надо снова выйти через дверь. Эффектная идея!
– Я… Я могу, да, – важно сказала я, и Антон распахнул для меня пассажирскую дверцу.
Ну, раз все это ненастоящее, бояться нечего. Я влезла в машину и со стоном наслаждения вытянула ноги. Как же тут тепло!
Машина свернула раз, другой, и за каждым поворотом открывались не привычные улочки с пятиэтажками, а что-то похожее на гигантские декорации к историческому фильму. Дома с башнями, эркерами, балконами, окнами разной формы. Дома с лепниной, статуями и резьбой по камню. А у меня, оказывается, неплохое воображение, зря Виктория Сергеевна на меня наезжала! Мы еще покружили, и Антон припарковался, ловко найдя местечко среди других машин, дремавших без хозяев под рыжим светом фонарей. Я посмотрела на его руки, лежащие на руле. Длинные пальцы, как у пианиста, а костяшки разбитые, с подсохшими ранками. Видимо, этого парня лучше не злить. Я отвернулась и сонно уставилась на шикарное здание с угловой башенкой, около которого мы стояли.
– Красиво как… Это королевский замок?
– Эй, ты! – Антон потряс меня за плечо, и я протестующе замычала. – Может, не будешь тратить мое время и домой пойдешь? Просто скажи, что соврала про дверь. Что с ней случилось? Кто ее закрыл?
Ой, как же у него пластинку-то заело. Отвечать я не стала: сны имеют свойство заканчиваться сами, для этого не нужно прикладывать никаких усилий. Все во мне успокоилось, и я соскользнула в приятное забытье.
Что-то зазвенело, как будильник. Потом звук повторился, но я только заворочалась и уткнулась в жесткую спинку кресла. Мы снова куда-то поехали, остановились, и я с трудом открыла глаза. Так, а вот и финал дверного
Наверное, где-то уже взошло невидимое за серыми тучами солнце, темнота посветлела, будто ее разбавили. Стена дома, рядом с которой мы припарковались, была покрыта мозаикой: выпуклые смешные фигуры людей из разноцветных осколков керамики. А рядом, посреди выложенного брусчаткой двора, мерцала до боли знакомая, чуть-чуть приоткрытая, призрачная дверь.
Я вылезла из машины. Ледяной утренний воздух заставил резко вдохнуть. Земля отчего-то подрагивала, – наверное, так чувствуют себя жители городов, где есть метро, когда у них под ногами едет поезд. Я осторожно пошла вперед, чуть не наступив на сотканный из голубого сияния предмет: на этот раз не сережка, а конфета в фантике.
Антон направился к полупрозрачной конфете, а я взялась за ручку двери. В прошлый раз все произошло так быстро, что я ничего не успела понять, но сейчас было ясно: эта дверь – не проекция, а что-то необъяснимое, как сами сны. На ощупь ручка была как прохладное желе, через которое тихонько пропускают электрические разряды. Странное ощущение… Я потянула дверь на себя, открывая ее шире. За ней по-прежнему было видно только голубое сияние, а сквозь него – сложенную из мозаики стену. Ладно, у снов свои законы. Дверь волшебная, вчера я отлично сквозь нее прошла. Так и быть, закрою ее за собой, когда буду уходить, пусть герой моего сна порадуется. Я сделала шаг, но в этот раз все было по-другому.
Нога мгновенно онемела. Я сжала зубы, заставила себя качнуться вперед и чуть не вскрикнула от неприятного, противоестественно острого холода, охватившего тело. Словно тонешь в ледяной проруби, а вода еще и бьет тебя током.
Меня резко дернуло назад, и я упала на асфальт. Сияние потянулось следом, налипнув на одежду. Я со стоном попыталась осмотреть ногу, которой шагнула за дверь. На ней таяли остатки сияния, я попыталась сбросить их, как слизняка. Боль во всем теле была совершенно настоящей, и я впервые подумала: невозможно испытывать такое во сне. Но если мне это не снится, то… Что тут вообще происходит?!
Рядом, тяжело дыша, лежал Антон. Видимо, он меня и затащил обратно, и я не знала, то ли благодарить его, то ли злиться, что помешал. У него аж лоб взмок, будто он тоже испугался, хотя ему-то что?
– Я на секунду поверил, что ты ее правда закроешь, – прошипел он. – А ты, чокнутая, просто решила с собой покончить?
Под землей по-прежнему гудело, звук отзывался во всем теле, как вибрация стоматологической машины. Руки у меня дрожали, и голос, конечно, задрожал тоже:
– Это радиация? Я умру?
– Странный вопрос от человека, который сам пытался шагнуть за чертову дверь!
Я перепуганно сжала колено, которым вчера ударилась о лед среди гаражей, – оно ныло. Ощупала свое лицо, подергала за волосы, даже куснула себя за палец. Это не сон. Не сон. Я сжала виски, и тут земля под нами с хрустом лопнула. Трещина ползла по брусчатке от полупрозрачной двери, как будто мостовая не выдержала ее веса.
Но Антона – он что, тоже настоящий? – беспокоили другие вопросы.
– Что за фокус, как ты его провернула? Выглядело так, будто ты правда потянула ручку двери на себя. А ну-ка…