АртХаос. Повесть и рассказы
Шрифт:
А если серьезно, то место мной было выбрано удачно. Эту огороженную площадку с несколькими зданиями разной степени готовности я обнаружил случайно. Меня совершенно не волновало то, что кто-то может мне помешать. По документам этого дома вообще не было, а с пропитыми, но ушлыми сторожами, непонятно что тут охранявшими, всегда можно было договориться. И в чужие дела они свои сизые носы не совали. Тишь да благодать. Только неподалеку водопадом безостановочно ревел автомобильный поток, занижая децибелы лишь в темное время суток.
Уже и не совсем Москва, но еще и не полное замкадье.
– В общем, так, – мой тон сменился на деловой, – Анатолий, я делаю тебе заказ на картину. Про гонорар, я думаю, разговоры излишни. Тут и так все понятно.
Я заметил, что Тоша даже не отреагировал на то, что я назвал его настоящее имя.
– Ты просто несколько ошибался в своих взглядах на искусство. Верно?
Ответ мне не требовался.
– Так вот, – я начал подводить к сути, – а ошибки нужно не признавать, а исправлять. Кровью.
Последнее слово заставило художника дернуться.
Я достал из кармана коробочку, похожую на спичечную.
– Лови!
Неуклюже выставленная вперед ладонь с растопыренными пальцами стала нелепой пародией на бейсбольную перчатку. Коробок несильно ударил Тошу в лоб и отлетел в сторону.
– Что это? – последовал робкий вопрос.
В моей руке щелкнула зажигалка. Я глубоко затянулся новой порцией никотина.
– Иголки специальные. Помнишь, как в детстве из пальца кровь сдавал? Вот и еще раз сдашь. Только в больших объемах, ты ж теперь большой мальчик.
Тоша поморщился. Хотя я ожидал несколько иной реакции.
– Зачем мне кровь сдавать?
Теперь я постарался изобразить искреннее удивление.
– Как это зачем? А расходные материалы тебе же нужны? – я изобразил в воздухе взмахи кисточкой. – Будешь на самообеспечении.
Из сумки я достал небольшой сверток.
– Вот это тебе тоже понадобится, – я катнул сверток к ногам Бордо, – тут стеклянные трубочки, пластины, карандаши и прочее. Но учти, что картину ты должен рисовать по большей части лишь тем, что сможешь выжать из себя. И очень тебя прошу, воздержись от фекальных экзерсисов. А то знаю я вас. Расстроишь меня – накажу! Все остальное ты найдешь тут.
Кивком я указал на свою сумку, в которой еще покоилась пара банок пива. Их-то я обязательно заберу с собой.
– Я есть хочу, – неожиданно нагло заявил мой подопечный, он даже вытянул вперед ноги, которые до этого поджимал под себя.
– Кефир и батон в сумке, – ответил я, извлекая из сумки пиво и распихивая его по карманам.
Буря негодования исказила лицо Тоши, он даже попробовал встать, но закон всемирного тяготения и цепь, связавшая узами нерушимой дружбы ногу и батарею, сыграли против него.
– Бананов нэма! – я равнодушно пожал плечами. – Значит, жрать не хочешь. А захочешь, повторяю
– Я не пью кефир, хлеб не ем, – с какой-то обреченностью сказал художник, – у меня желудок слабый.
– А это уже твои проблемы. Ты в этом ресторане видел три звезды Мишлен? Вот и я не видел.
Но я не стал окончательно морально добивать своего «питомца», и тут же сменил гнев на милость.
– Ладно, в следующий раз принесу тебе что-нибудь другое, – я лениво потянулся, закончив свою фразу широким зевком.
– А…Это, – Тоша явно засмущался, что меня позабавило, – мне бы…Ну вы меня же понимаете? Туалет…
Ногой я стукнул по перевернутому ведру, стоявшему рядом.
– Вот тебе трон. Тут и унитаз, и писсуар. Если сможешь еще и как биде использовать, то я возражать не буду.
– Я так не могу! – с мольбой в голосе попытался робко протестовать Тоша.
– Сможешь-сможешь, у тебя все получится, я в тебя верю. Талантливый человек – талантлив во всем.
Пора было уже закругляться. Надо оставить художника один на один со своими внутренними демонами, которые должны были обречь его на муки творчества.
– Сейчас я уйду. Но ты даже и не думай о побеге. Каждый твой шаг я буду видеть, каждое твое движение. И пусть тебя это не смущает.
Я указал на едва различимую точку на стене в дальнем конце комнаты.
– Как ты думаешь, что это такое?
– Похоже на web-камеру, – неуверенно ответил Бордо.
– Умница! Молодец, Трезор!
На секунду я даже представил, как Тоша в прыжке зубами ловит брошенный кусочек сахара и тут же с жадностью его разгрызает, роняя крошки на грязный пол. Подобная мысль, неизвестно каким образом забредшая в голову, заставила меня усмехнуться.
– Можешь называть ее оком Саурона, мой маленький хоббит, – продолжил я, – и если я только увижу, что ты что-то не то задумал, то я…Впрочем, тебе этого лучше не знать. Ведь ты же не хочешь меня огорчать?
– А вы правда меня отпустите? – с какой-то обреченностью в голосе спросил художник.
– Отпущу, – кивнул я, застегивая куртку.
Я подошел поближе к Тоше.
– Но повторяю – ты должен меня порадовать.
Мне показалось, что лицо пленника исказилось каким-то придурковатым озарением.
Или не показалось?
Впрочем, это уже неважно. Фронт работ я указал. По поводу самого художника я был абсолютно спокоен – чудить больше положенного он не будет. И дело тут даже не в web-камере…
Хотя по поводу нее у меня были особые планы. Хе-хе.
В детстве я хотел стать
тапером в борделе или политиком.
Разница, по правде сказать, небольшая.