Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.)

Барсуков Евгений Захарович

В общем русская артиллерия за время войны значительно усилилась: число батарей увеличилось на 95 %, число орудий лишь на 45 %; эта разница объясняется уменьшением числа орудий в батареях.

Всего к осени 1917 г. в составе русской армии имелось 1 868 разных батарей с 10 178 орудиями (а к началу войны было 959 батарей с 7 030 орудиями, не считая батарей для стрельбы по воздушному противнику, траншейных, штурмовых и пр.). Особенно увеличилось число пушечных батарей полевой легкой артиллерии; по числу действующих 76-мм пушек русская артиллерия оказалась сильнее артиллерии противника: на всех русских фронтах к концу 1916 г. имелось почти на 1 1/2 тысячи, а к октябрю 1917 г. почти на 2 1/2 тысячи больше легких, конных и горных пушек,

чем в то же время было у противника, расположенного против тех же фронтов. Но по числу легких гаубиц и тяжелых орудий противник попрежнему значительно превосходил русскую армию. Если же принять во внимание увеличение всей артиллерии Германии, а не только частей, находящихся против русского фронта, то окажется, что как в начале, так и в конце войны Германия по количеству и по мощности артиллерии вообще была гораздо сильнее царской России.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ВООРУЖЕНИЕ РУССКОЙ АРМИИ

ГЛАВА I

ВООРУЖЕНИЕ АРТИЛЛЕРИИ

Выбор образцов орудий и материальной части

Главное артиллерийское управление должно было следить за всеми усовершенствованиями в артиллерии и после предварительного испытания представлять доклады о введении новых образцов вооружения военному министру, а затем на утверждение царю.

Изменение конструкций орудий, снарядов и материальной части артиллерии, ближайшее рассмотрение изобретений, руководство исследованиями и опытами по всем указанным вопросам — все это возлагалось на Артиллерийский комитет при ГАУ.

Артиллерийский комитет состоял из офицеров с высшим артиллерийским образованием или получивших известность своими познаниями в какой-либо отрасли артиллерийского дела. Большинство членов Арткома были профессорами или преподавателями артиллерийской академии и инженерами, работающими на производстве в технических артиллерийских заведениях.

В некоторых случаях в Артком приглашались и посторонние специалисты, мнения которых могли быть полезны при обсуждении того или иного вопроса.

Ответственным за деятельность Арткома являлся его председатель — начальник ГАУ [179] .

179

Свод военных постановлений, 1869 г., кн. I, изд. 1907 г., ст. 1, 10, 62, 78, 87, 240–246, 249–251, 254.

Специальные опыты, необходимые для решения вопросов об усовершенствовании или введении на вооружение нового образца, производились под руководством и наблюдением Арткома, большей частью на главном артиллерийском полигоне, реже в офицерской артиллерийской школе. Иногда испытания поручались техническим артиллерийским заведениям или окружным учебным полигонам.

Основным назначением главного артиллерийского полигона было производство опытов, имеющих целью исследование научных вопросов артиллерийской техники и испытание балистических свойств пороха, снарядов, орудий и пр. Главный полигон, составляя неразрывную часть Арткома, являлся его научно-технической лабораторией.

Артком и главный полигон были совершенно оторваны от войск, так как членами Арткома, начальниками и производителями опытов полигона назначались преимущественно офицеры с высшим артиллерийским образованием, прослужившие хотя бы только два года в строю. Такой короткий срок службы в строю не давал им прочной связи с войсками, и они быстро забывали их нужды [180] .

Не имея в своем составе представителей от войск, Артком работал совершенно обособленно, вследствие чего недостаточно учитывал боевые требования, предъявляемые войсками к оружию.

180

Свод военных постановлений, 1869 г., кн. XIII, изд. 1910 г., ст. 218–223, 232, 239.

Производимые

Арткомом испытания полигонного характера не давали точного представления о слабых сторонах испытуемого предмета. Принимаемую систему необходимо предварительно проверить службой при неблагоприятных условиях, причем крайне существенно знать суждение самих войск о новом предмете вооружения.

По объяснению бывшего начальника ГАУ Кузьмина-Караваева, данному верховной следственной комиссии, "ГАУ стремилось испытывать в войсках вводимые на службу главнейшие предметы вооружения, но далеко не всегда удавалось осуществлять этот наиболее надежный способ ознакомления с ними" [181] .

181

ЦГВИА, личный архив Барсукова. Записка генерала Кузьмина-Караваева.

При этом он привел примеры, что 8-дм. (76-мм) полевая пушка была предварительно основательно испытана в войсках, а потому система служит хорошо, "не требуя особых мер упрочений", тогда как 48-лин. (122-мм) гаубицы обр. 1904 г., спешно изготовленные во время войны с Японией без предварительного испытания в войсках, очень скоро пришли в негодность и были сняты с вооружения.

Испытания новых предметов вооружения, производившиеся в войсках, в большинстве случаев наспех, не приводили к существенным результатам главным образом потому, что были кратковременными и имели главной задачей испытать возкой и на прочность; прочие же более важные боевые свойства на войсковых испытаниях не выявлялись.

Действительно, система 76-мм полевой легкой пушки, основательно испытанная в войсках перед тем, как была принята на вооружение, служила прекрасно. Мало того, и по балистическим качествам она считалась чуть ли не лучшей в мире полевой пушкой.

Вместе с тем она обладала существенными отрицательными свойствами — почти полным бессилием фронтального огня шрапнели против укрытого противника, ограниченной возможностью стрельбы через головы своих войск, и была тяжела для маневрирования.

Этих отрицательных свойств не учли специалисты тактики — Генеральный штаб, который обязан был поставить задачу специалистам артиллерийской техники и указать при этом, каким именно основным боевым требованиям должна удовлетворять полевая легкая пушка. Генеральный штаб должен был пояснить, что маневренные бои будут разыгрываться не на ровных открытых полях типа тогдашних полигонов и лагерных учебных полей, а на пересеченной местности, и что противник будет всячески укрываться, применяя разреженные строи, фортификацию, маскировку, наступление пехоты ползком и пр.

Между тем важнейшие вопросы вооружения армии разрабатывались исключительно в Арткоме ГАУ без указаний и почти без участия Генерального штаба. Участие самого военного министра в разработке этих вопросов было ничтожно. ГАУ выполняло самостоятельно всю работу по выбору образцов орудий и прочей материальной части артиллерии, не получая ни от кого ни основных руководящих заданий, ни, тем более, каких-либо детальных указаний.

По инициативе генерал-инспектора артиллерии, представители Генерального штаба были привлечены к участию в работах Арткома по выбору образцов орудий для осадной и крепостной артиллерии только в октябре 1909 г., т. е. с большим опозданием, так как работы эти были начаты в 1905 г. Участие в этих работах представителей ГУГШ оказалось далеко не бесполезным и нередко сопровождалось разногласием с Арткомом по некоторым принципиальным вопросам, касающимся главным образом боевого использования оружия [182] .

182

ЦГВИА, личный архив Маниковского. Справка инж. В. И. Рдултовского о разработке и испытаниях осадной артиллерии в период 1905–1914 г.