Артистка, блин!
Шрифт:
— Ну, чего губы надула? Обиделась нешто? Ты, голуба моя, не имеешь права обижаться, нет у тебя пока такого права! И заслуг пока ноль! Я из тебя, чертова кукла, сделаю человека, а пока ты слушай, что тебе говорят! Ишь, губки надула! И чтоб не реветь! Чем дуть губы‑то, лучше б закусила губу и решила: ах так? Ничего, я этому старому хрычу еще покажу! Он еще будет мной гордиться! А нюни распускать последнее дело, поняла? Артистка, блин!
Вскоре она привыкла и к его крикам и к сумасшедшему ритму новой жизни. Домой
Еще через неделю она вернулась домой в половине двенадцатого ночи и, выйдя из лифта, увидела, что у ее двери стоит какой‑то мужчина и звонит, неотрывно держа палец на кнопке звонка. Второй рукой он упирался в притолоку. Варя испугалась.
— Простите, вы ко мне? — наконец решилась она.
Он резко обернулся. Варя поняла, что он здорово пьян. Лицо у него было простое, даже простецкое, но незлое, нестрашное. Одет он был дорого и элегантно.
— Ты кто такая?
— А кто вам нужен?
— Верка!
— Какая Верка?
— Верка‑сука!
— Вы ошиблись, здесь нет никакой Веры!
— А куда ж она подевалась?
— Ах, вам, вероятно, нужна девушка, которая тут жила до меня? Так она уехала!
— Куда?
— Ну, я не знаю. Только тут ее нет!
— Она что, спятила?
— Я и этого не знаю, возможно, и спятила. А вы не будете так любезны отойти от двери? Я устала и хочу спать.
— Со мной?
— Да боже сохрани!
— Почему это? Со мной знаешь, сколько баб спать хотят? А меня тошнит…
— Послушайте, это ваши личные проблемы, мне до них нет дела, я просто хочу попасть домой!
— Мои личные проблемы? Знаешь, сколько у меня этих личных проблем? Чертова уйма, это я еще при дамах так выражаюсь, а вообще‑то… А, я понял, ты меня презираешь?
— С какой стати мне вас презирать? Я вас первый раз в жизни вижу!
— Так уж и первый!
— Конечно, первый.
— То есть ты хочешь сказать, что не знаешь, кто я?
— Да понятия не имею! Пожалуйста, очень вас прошу, пропустите меня.
— Я Стас Симбирцев!
— А почему я должна вас знать?
— Потому что я охренительно популярный артист! И охренительно популярный персонаж желтой прессы. Стас Симбирцев набил морду такому‑то! Стас Симбирцев устроил дебош в вагоне! Ну и все в таком роде, неужели не читала?
— Простите, но я приехала из другой страны…
— Правда, что ль?
— Истинная правда!
— А в тебе что‑то есть… — Он икнул. — Ох, прости, я выпил лишнего…
— Хотите, я вызову вам такси?
— Хочу! Нет, не стоит, потом скажут, что я заблевал такси…
— Вы собираетесь
— А я вообще не блюю, я умею пить. Слушай, а чего мы тут стоим? Пригласи меня в гости, дай супчику, я протрезвею и уйду, или лучше посплю, хоть на коврике!
В этот момент открылась дверь соседней квартиры и появился пожилой мужчина в халате.
— Стас, имей совесть!
— Ой, дядя Женя!
— Пропусти девушку и идем ко мне, я позвоню твоим, и отец за тобой приедет.
— Дядя Женя, вы человек! А рюмочку нальете, совсем маленькую, с наперсточек? — Он забыл о Варе и шагнул в соседнюю квартиру. Она с облегчением вздохнула и вставила ключ в замочную скважину.
— Девушка, как вас зовут? — донеслось до нее.
— Иди уже, иди, звезда, у меня не позвездишь.
И дверь за ними захлопнулась.
— Фу, — сказала Варя, войдя к себе. Надо ж так надраться! Странно, что‑то я о таком артисте не слыхала… Он, наверное, в сериалах снимается…
Семен Романович объявил, что сегодня у них с Надеждой Михайловной серебряная свадьба. Варя огорчилась.
— Семен Романович, что ж вы раньше не сказали?
— Веришь, забыл! Начисто! Такая стыдоба! Мне Надюха сегодня утром напомнила… Что делать, а?
— Вы собираетесь как‑то это отметить?
— Только символически, в самом узком кругу. Надька позвала самых наиближайших, и тебя велела позвать! Наверное, надо какой‑то подарок купить, а?
— Хорошо бы…
— Но что это может быть, ты не в курсе?
— Я думаю, что‑то серебряное…
— Серебряное? А что, колечко? Это как‑то жидко: на такую дату серебряное колечко…
— Нет, я думаю, какую‑то серебряную штучку для дома, может, ложки или вазочку…
— Ложки — это пошло! А вазочку… Да, но где это покупают? В ювелирном?
— Скорее уж в антикварном.
— Да? Варежка, поехали со мной, поможешь, я в таких делах ни хрена не смыслю.
— Но я совершенно уже не знаю московских магазинов, тем более антикварных…
— О, я, кажется, придумал, сейчас позвоню. Хотя нет, нельзя, а то эта баба захочет припереться в гости, а Надюха не велела… Черт побери, кто это придумал, какие‑то бездельники! Какая, хрен, разница, почему нельзя подарить просто золотое колечко или часики, почему непременно серебро?
— А вы посмотрите в Интернете.
— Что посмотреть?
— Московские магазины, торгующие старинным серебром.
— Черт, почему мне это в голову не пришло?
Во втором по счету антикварном магазине была куплена прелестная сахарница в виде шкатулочки на ножках‑шариках и с малюсенькой замочной скважиной. Семен Романович сиял.
— Варюха, ты человек! И вкус у тебя отличный! Знаешь что, давай зарулим в какую‑нибудь кафешку, мне необходимо выпить кофейку! Согласна?