Артур и Шерлок. Конан Дойл и создание Холмса
Шрифт:
Часть I
Доктор Белл и мистер Дойл
Студента прежде всего необходимо научить внимательно наблюдать. Для того чтобы студенты этим заинтересовались, мы, учителя, считаем полезным показать им, как много можно узнать, если умело применять наблюдение в таких обыкновенных темах, как анамнез, национальность и профессия пациента… Благодаря физиогномике можно установить национальность пациента, его акцент подскажет вам, из какой он местности, при определенной тренировке можно на слух определить чуть ли не округ. Практически у каждого ремесленника по рукам можно совершенно точно прочитать, к какой профессии он принадлежит. У шахтера на руках не такие шрамы, как у рабочего из каменоломни, мозоли плотника не спутать с мозолями каменщика1 [2] .
2
Здесь и далее неатрибутированные переводы (включая переводы литературных произведений) выполнены А. Смирновым. – Прим. ред.
Глава 1
Сверхчеловек
И вот я перед вами – высокий, крепкого телосложения, но еще не вполне сформировавшийся юноша, едва только приступивший к пятилетнему курсу изучения медицины1.
Артур Дойл провел пациента через переполненный, залитый газовым светом амфитеатр, сквозь толпу студентов-медиков, окружавших доктора Джозефа Белла, и оставил его стоять перед профессором, сидевшим на стуле2. Пациент вел себя уважительно, но держался с достоинством. Шляпу снимать он не стал. Говорил он с сильным шотландским акцентом. Пациент рассказал, что прибыл в королевскую клинику Эдинбургского университета, надеясь получить здесь медицинскую помощь. У него была слоновая болезнь на ранней стадии.
Как обычно в разговоре с пациентами, поначалу доктор Белл никаких эмоций не выражал. Его сдержанная манера держать себя напоминала молодому Артуру непроницаемость индейцев Северной Америки3. С детства Артур любил читать рассказы о Диком Западе, и подобное сравнение сразу пришло ему на ум. Откинувшись на спинку стула, Джозеф Белл сложил ладони домиком, соединив кончики пальцев, вновь взглянул на пациента и громко, чтобы было слышно всем студентам, сказал:
– Итак, любезный, вы служили в армии?4
– Да, сэр!
– Недавно уволились?
– Да, сэр!
– Из Хайлендского полка? – Доктор Белл говорил высоким пронзительным голосом5, его «эдинбургский акцент образованных людей» совсем не подходил сухопарому, мускулистому доктору6 – на вид и не скажешь, что ему уже сорок.
– Да, сэр!
– Сержант?
– Да, сэр!
– На Барбадосе служили? – прозвучало вдруг довольно неожиданное на первый взгляд предположение.
– Так точно, сэр!
После того как пациент ушел, Джозеф Белл рассказал, как он пришел к таким выводам. Он объяснил, что пациент – человек воспитанный, но шляпы не снял: военнослужащие этого не делают, но если бы он давно вышел в отставку, то приобрел бы уже манеры штатских. У него уверенный вид, и, без сомнения, он шотландец. «Что же касается Барбадоса, добавил профессор, то раз он страдает слоновой болезнью, в Британии он заразиться этим не мог, а вот в Вест-Индии это обычное дело». Пациент мог, вероятно, заразиться этой болезнью и в других частях Британской империи – в Индии или Афганистане, а не только в Вест-Индии, но, видимо, умозаключение Белла было правильным.
У Джозефа Белла не было никаких предварительных сведений об этом человеке, лишь данная Артуром Конан Дойлом информация о том, чем пациент болен. Доктор Белл был отличным хирургом и преподавателем медицины, кроме того, он был личным врачом королевы Виктории во время ее пребывания в Шотландии, но больше всего он прославился своим умением ставить диагноз. Как правило, еще до начала разговора с пациентом Джозеф Белл уже имел представление о том, кто он такой, чем болеет, кем работает, чем занимается, какой образ жизни ведет. Все это он узнавал, окинув пациента с головы до ног быстрым взглядом, причем выражение его серых глаз было одновременно и критическим, и насмешливым – так казалось Артуру. Джозеф Белл утверждал, что наблюдательному человеку многое должно стать понятно еще до того, как пациент заговорит. Что же до пациенток, то доктор Белл доходил до того, что врач должен определить, о какой части своего тела женщина собирается говорить, судя лишь по ее осанке и положению рук7.
Объясняя ход своих мыслей, Джозеф Белл словно читал лекцию, не приглашая никого вступать в дискуссию. В конце 1870-х годов в Эдинбургском университете преподаватели и студенты редко общались между собой. Некоторые студенты не говорили друг с другом ни разу за все время обучения. Преподаватели, как правило, вели свои лекции, сидя или стоя перед заполнявшими аудиторию студентами, молодыми людьми в темных костюмах и галстуках. Некоторые студенты носили бороды или усы, но в большинстве своем они были по-юношески гладко выбриты, как Артур Конан Дойл8.
В 1878-м, после многих лет преподавания общей и оперативной хирургии, Джозеф Белл был назначен старшим хирургом в клинике12. Он был одним из тех преподавателей-внештатников, «которые не состояли непосредственно в штате Эдинбургского университета»13, но вели занятия по предметам, необходимым для получения диплома. Наставником самого Джозефа Белла был легендарный Джеймс Сайм, ратовавший за введение заочного обучения, что и произошло в конце концов в 1855 году, как раз во времена студенчества Джозефа Белла. К 1876 году, когда Артур Конан Дойл поступил в университет, эта форма обучения уже давно успешно практиковалась, и студенты могли обучаться у хирургов и других докторов во всемирно известной клинике университета, а также у врачей в других медицинских коллективах не такого масштаба, сосредоточенных вокруг площади Хирургов – в медицинском колледже «Парк Плейс», «Серджеонс Холл» («Зал хирургии»), колледже «Минто Хаус» и в других. Они могли посещать лекции или другие занятия в Королевском общественном диспансере, Эдинбургской глазной клинике, Королевском родильном доме, детской больнице и в других медицинских учреждениях города. Они могли также изучать предметы, необходимые для получения диплома в Лейпциге или Париже, или же других известных медицинских университетах.
Множество молодых людей в черных или пестрых твидовых костюмах, с охапками книг и тетрадей в руках, с усталым видом покидали пределы клиники14. Они шли, постукивая своими тросточками по камням мостовой, время от времени отходя в сторону, чтобы пропустить грохотавшие мимо повозки. В многочисленных палатах огромного П-образного здания Королевской клиники, в двух корпусах содержались пациенты, болезни которых считалось полезным изучать студентам-медикам15. Широкая центральная лестница клиники обычно бывала запружена студентами, которым то и дело приходилось расступаться, чтобы пропустить медсестер, переносивших на носилках пациентов. «Я был наг, и Ты одел Меня», – гласила одна из надписей между ионическими колоннами перед входом, а на другой было сказано: «Я был болен, и Ты призрел Меня». Благотворительная клиника была основана на средства, собранные более чем за полтора века пожертвований и сборов денег по подписке, а те строительные работы, на которые собранных средств не хватило, были выполнены бесплатно: стекольщики безвозмездно застеклили все окна, а столяры не взяли денег за рамы для них16. Строительство было завершено в 1741 году, но клиника не могла вместить всех страждущих и нуждающихся в помощи бедняков, поэтому пришлось возводить дополнительные корпуса.
Впервые в жизни Артур Конан Дойл испытывал глубокий интерес к занятиям и преподавателю. Он старался помочь матери преодолеть финансовые трудности, по крайней мере избавить ее от необходимости оплачивать его обучение в колледже, поэтому стремился освоить годовой курс за полгода17. Освободившееся время он мог посвятить работе ассистентом врача, одновременно зарабатывая деньги на жизнь и приобретая медицинский опыт. Артур делал множество записей – так хотелось ему преуспеть в занятиях, которые вызывали у него неподдельный интерес18. Временами доктору Беллу казалось, что этот прилежный студент намерен дословно записывать все, что говорил преподаватель. После ухода пациента Артур часто просил профессора повторить некоторые детали, чтобы убедиться, что понял все правильно19.
Джо Белл, как студенты и друзья ласково называли его20, был любимым преподавателем Артура Конан Дойла. Доктор Белл был невысок ростом, с угловатыми плечами, орлиным носом и обветренным, красноватым лицом21. Человека с такой характерной внешностью хорошо знали и в университетском городке, и в городе. Его легко было узнать даже издалека по дергающейся, рваной походке – хромота провоцировала резкость в движениях.
Работа помощником прославленного хирурга и педагога давала целеустремленному студенту широкие возможности. Высокий, плечистый Артур был сообразителен, прямолинеен и прилежен. С детства отличаясь необузданным нравом, повзрослев, он научился держать себя в руках. Таким же внимательным взглядом, как и его преподаватель (глаза у Артура были необычного радужно-голубого оттенка22), следил студент за всем, что делал Джозеф Белл.