Артур Миллер. Пьесы: Все мои сыновья, Смерть коммивояжера, Суровое испытание, Вид с моста
Шрифт:
Вилли. Только подумай: работаешь, всю жизнь работаешь, чтобы выплатить за дом. А когда он наконец твой, в нем некому больше жить.
Линда. Что поделаешь, родной, молодые всегда поднимают якорь и уходят в плавание. А старики остаются на берегу.
Вилли. Неправда! Люди добиваются удачи, сидя на месте. Что говорил Биф, когда я уехал?
Линда. Не надо было его ругать — ведь он только что вернулся. Не стоит из-за него так нервничать.
Вилли.
Линда. Дружочек, как же он может зарабатывать деньги?
Вилли(взволнованно и зло). У него всегда припасен камень за пазухой. Стал какой-то нехороший, злой. Понимаешь? Он хотя бы извинился!
Линда. Мальчик был просто в отчаянии. Ты ведь знаешь, как он к тебе относится. Скорей бы он нашел свое место в жизни. Тогда вы оба успокоитесь и перестанете ссориться.
Вилли. Разве его место на ферме? Разве это жизнь? Батрак! Когда он был мальчишкой, я думал: что поделаешь, молодость! Пускай побродит по свету, поищет себе работу по душе. Но прошло десять лет, а он все еще еле-еле зарабатывает тридцать пять долларов в неделю.
Линда. Он еще не нашел себя, Вилли.
Вилли. Не найти себя в тридцать четыре года — это просто позор!
Линда. Тсс!
Вилли. Беда в том, что он лентяй, черт бы его подрал!
Линда. Вилли!
Вилли. Биф — лодырь! Подонок!
Линда. Они снят. Сходи вниз, поешь.
Вилли. Зачем он приехал домой? Хотел бы я знать, что его сюда принесло?
Линда. Мне кажется, что он никак пе найдет себе настоящего места, он какой-то совсем потерянный.
Вилли. Биф Ломен не может найти себе места? Молодой человек с таким… обаянием не может найти себе места в величайшей стране мира? И какой работник! О нем можно сказать все что угодно, но он не лентяй.
Линда. Конечно, нет.
Вилли(с жалостью, но решительно). Я поговорю с ним завтра же утром! Поговорю по душам. Выхлопочу ему место коммивояжера. Господи, да он в пять минут мог бы стать большим человеком! Боже мой! Помнишь, как его обожали в школе? Стоило ему улыбнуться — и все сияли. Когда он шел по улице… (Погружается в воспоминания.)
Линда(стараясь вернуть его к действительности). Вилли, дружочек, я купила сегодня какой-то новый сыр. Взбитый.
Вилли. Зачем ты покупаешь американский сыр, если я люблю швейцарский?
Линда. Для разнообразия…
Вилли.
Линда(скрывая смех). Я хотела сделать тебе сюрприз.
Вилли. Господи боже мой, почему ты не открываешь окон?
Линда(с беспредельным терпением). Окна открыты, родной.
Вилли. Здорово они нас здесь замуровали. Кирпич и чужие окна. Чужие окна и кирпич.
Линда. Надо было нам прикупить соседний участок.
Вилли. Вся улица заставлена машинами. Ни глотка свежего воздуха. Трава и та не растет, нельзя посеять на своем дворе даже морковки. Надо было запретить строить эти каменные гробы. Помнишь, какие красивые два вяза там стояли? Мы с Бифом привязывали к ним качели.
Линда. Да, казалось, что до города миллион километров!
Вилли. Надо было четвертовать того, кто срубил эти деревья! Все истребили кругом! (Печально.) Я все больше и больше думаю о прошлом. В это время года у нас цвели сирень и глицинии. А потом распускались пионы и нарциссы. Какой запах стоял в комнате!
Линда. В конце концов, и другим ведь тоже надо жить…
Вилли. Стало куда больше людей.
Линда. Не думаю, чтобы людей стало больше. Мне кажется…
Вилли. Больше! Вот что нас губит! Население все время растет. Сумасшедшая конкуренция! Дышишь только вонью чужого жилья. Смотри, с той стороны строят еще один дом… А как это взбивают сыр?
Биф и Хэппи поднимаются в своих постелях; прислушиваются к разговору.
Линда. Ступай вниз, попробуй его. И не шуми.
Вилли(поворачивается к Линде, виновато). Ты обо мне не беспокойся, хорошо, родная?
Биф. Что там такое?
Хэппи. Слышишь?
Линда. Ты все принимаешь слишком близко к сердцу.
Вилли. А ты — мой покой и единственная опора, Линда.
Линда. Отдохни, дружок. Не расстраивайся.
Вилли. Я больше не буду с ним ссориться. Если хочет ехать опять в Техас, пусть едет.
Линда. Он угомонится.
Вилли. Конечно. Некоторые люди просто позже становятся на ноги, вот и все. Взять хотя бы Томаса Эдисона… Или миллионера Гудрича. Кто-то из них был глухой. (Идет к двери.) Я не побоюсь поставить на Бифа все мое состояние.