Артур-полководец

Асприн Роберт Линн

Я спрятала лицо в ладонях. Я на самом деле не знала, как мне быть. Никогда прежде я не чувствовала себя такой потерянной.

И тут у меня в голове начал складываться замысел. Я стану убийцей, выполню свой долг, а потом.., потом хитростью спасу свои юные годы – быть может, мне даже удастся сделать так, что меня Этот Мальчишка не заподозрит, и я стану жить с ним во лжи, хотя наверняка его друидские глаза и чуткий нос все высмотрят и пронюхают, и поймут, в чем моя вина. Да, наверное, он учует кровь на моих руках.

Вот если

бы мне удалось к предстоящему турниру с этим ублюдком, саксом Кугой, распалить вечно злого Ланселота, вот бы он прикончил эту свинью! Всем ведомо, как яростен в бою этот сикамбриец, про это слагают легенды, в бою он подобен берсекеру… Вот тогда я могла бы легко убить Артуса и указать пальцем на охранников Куты. Они ведь тогда запросто могли бы убить Артуса из мести за смерть своего повелителя от руки ближайшего приближенного короля.

Я сжала зубы. Похоже, у Анлодды из Харлека настоящее призвание к убийству. Я вспомнила о том, что я знатного рода, что я – воин.., я почувствовала себя римским священником, неожиданно обнаружившим в себе дар любви.., так приятно открывать в себе новые дары.., но может быть, во мне есть что-то еще?

Логика подсказывала мне, что я должна убить Артуса, поэтому я должна во что бы то ни стало избежать подозрений, ибо если бы меня поймали за руку, то последствия для Харлека и моего отца оказались бы поистине ужасны, и тогда убийство Артуса утратило бы весь смысл! Харлек стал бы не более свободен, чем теперь, потому что Ланселот, Кей, а особенно – его треклятый братец Бедивир всенепременно подняли бы город, пошли бы войной на Харлек и сожгли бы его дотла, тем самым уничтожив всех тех, кто уцелел бы в бою.

Мысль о том, как гибнет в пламени мой любимый город, как на улицах убивают горожан, так напугала меня, что на миг я совсем забыла о том, что может погибнуть и мой проклятый братец, Канастир Каннло. И все же я решила осуществить задуманное и спасти Харлек, оставив решение – жить или умереть моему братцу – на волю Бога и Рианнон. Пусть они накажут его в аду после того, как я убью его, если в один прекрасный день Бог даст мне такую возможность.

Глава 17

Анлодду они разыскали вдали от толпы, в той части пиршественного зла, которая лежала под открытым небом. Она сидела на столе, скрестив ноги и прислонившись спиной к колонне. Вид у нее был совершенно несчастный.

Она переоделась в мужские штаны, сапоги и тунику – Корс Кант видел ее одетой так вне торжеств. На ремне у девушки висел длинный кинжал, а грива медных волос ниспадала на спину и плечи подобно осеннему листопаду.

Заметив приближающегося Корса Канта, Анлодда изменилась в лице – взгляд ее стал открытым, ранимым. У юноши ком подкатил к горлу, а в сердце зажглась надежда. Но вдруг Анлодда нахмурилась.

– Корс Кант Эвин, я не желаю с тобой разговаривать! – выпалила она. – И как ты только посмел уйти, не сказав ни

слова?!

– Но… Я не…

Бесполезно. Она не желала его слушать. Переведя дыхание, она заговорила вновь. Проще было прервать октябрьский дождь.

– И даже не представил меня королю Меровию, а ведь прекрасно знаешь, что я не знакомилась ни с кем из таких высокопоставленных персон с тех пор, как живу здесь! Я-то хотела предупредить тебя насчет твоего обожаемого Dux Bellorum, но не стану, потому что не желаю разговаривать с тобой. Придется мне все сказать принцу Ланселоту, если, конечно, ты будешь столь вежлив и представишь нас друг другу, потому что с ним я тоже не знакома.

У Корса Канта голова пошла кругом – как понимать ее гневную тираду?

– Ланселот из Лангедока – консул и легат двух регионов, это Анлодда из Харлека, вышивальщица принцессы Гвинифры. Харлек – город в Кантрефе Гвинедд, на озере, в королевстве Кимру.

– На побережье, – добавила Анлодда и протянула руку в римском приветствии. Немного растерявшись, Ланселот ответил ей тем же.

– Что за предупреждение? – требовательно вопросил Корс Кант. Анлодда, не обращая на него ровным счетом никакого внимания, смотрела на Ланселота.

– Знаешь, если бы некоторые держали ушки на макушке да поменьше трепали языком, они могли услышать много интересного – к примеру то, что наболтал один пьяный сакс, волочившийся за кухаркой, о предстоящем турнире между Ланселотом и Кугой.

Ланселот наклонил голову, насторожился. Анлодда продолжала:

– А он сказал, что Куга вызывает тебя на поединок, чтобы проверить, какова сила Камланна, и хочет убить тебя, если получится. Ну, в пылу боя, сам понимаешь.

Корс Кант задохнулся, схватил Анлодду за руку и крутанул.

– Почему же ты раньше молчала? Ты же наверняка понимала, какой это будет удар для Артуса!

Рука у Анлодды оказалась тверда, как железо, – странновато для вышивальщицы.

Она напряглась, но тут же расслабилась и вперила в Корса Канта гневный взгляд:

– Корс Кант, убери от меня руки! Раньше ты мог бы.., вот только тебе не хватило искренности… Хотя.., не сомневаюсь, – фыркнула она, – потом-то тебе показалось, что ты был очень даже искренен.

Корс Кант скрипнул зубами. Обвинение было справедливым и полоснуло по нему остро заточенным лезвием.

– Анлодда, Ланселот – наш самый великий полководец!

– Ты прав, – задумчиво проговорила Анлодда. – Может быть, Куга хочет отравить его. Ты же знаешь, какие они, эти саксы. На твоем месте, – сказала она Ланселоту, – я бы избегала пить любые напитки, что бы тебе ни наливали, пусть даже кто-то примется убеждать тебя, что тебе налили волшебного эликсира мужества.

– Принимаю твое предостережение, – отозвался Ланселот и учтиво поклонился Анлодде. Та не спускала с него сверкающих глаз, а Корс Кант почувствовал, как в нем вскипает ревность к сикамбрийскому грубияну.