Артур, рыцарь из Люберец
Шрифт:
— Конечно, — ответил парень и передал ей меч. Тот всю дорогу ехал на вьючной лошади, замотанный в тряпицу и не привлекал их внимания ровно до того момента, как выяснилось его странное свойство.
Она осторожно осмотрела его со всех сторон в ножнах. Поковыряла их и даже понюхала. А потом извлекла клинок и сосредоточилась на нем.
— Ты знаешь, что это за символы на клинке? — Наконец, не выдержав, спросил Артур.
— Да. Это старый имперский язык. Его уже очень давно не употребляют из-за неудобства. Каждый символ — свой смысл. Считай слово с каким-то простым значением. Он удобен только
— Ты умеешь читать на этом языке?
— Конечно, — кивнула она.
— И что там? — Кивнул он на символы.
— Тут написано что-то о восхвалении жизни и смерти, которые встречаются на острие клинка и обретают там гармонию. Ну или что-то в этом духе. Классическая философская белиберда, поданная через хитро вывернутый образ. Что хотел сказать автор надписи — понятия не имею. Во всем остальном это обычный меч. Таких хватает в сокровищницах знати. До дней Великой скорби высказывания в этом духе на дорогих клинках встречали частенько…
Весь следующий день Артур провел в размышлениях, обдумывая и вспоминая произошедшие с ним события. От самой первой встречи с Кромом до ухода Гол-Нумера от них возле ворот Мертвого города. Получалось плохо, но он продолжал пытаться, а потом снова и снова.
Вот Кром прет на него с мечом. Не похоже, что он собирается применять магию. Конечно, Дарьяна трансформировала свой палец в коготь мгновенно и без всяких приготовлений. Но все равно — было странно. Кром ведь явно хотел «проклясть» его по-простому, по-рабочекрестьянски, то есть, ударить тяжелым предметом по башке. А что потом? Гол-Нумер излечивает его якобы от страшного проклятья…
И тут он в очередной раз залип. Каждый «проход» спотыкался. Он ничего не понимал в магии, ничего про нее не знал, но все это излечение выглядело настолько странно…
— Ты когда-нибудь видела, как снимают проклятья? — Наконец поинтересовался он у Таи, поняв, что ему тупо не хватает информации даже для элементарного анализа. Слишком мало входных данных.
— Да. Несколько раз.
— А что делал твой прадед?
— Я не знаю. Возможно он действительно снимал проклятье. Гнилая вечность — крайне опасное проклятье. И я никогда не видела, как с ним работают. Только слышала, что оно такое существует и как действует. Им, знаешь ли, пугать принято, а не применять. При неумелом наложении может и по тебе самому ударить. А ошибиться, как говорят, там плевое дело.
— И то, что делал твой прадед, ты никогда не видела?
— Да, — чуть подумав, ответила Тая. — И это было очень странно, но я списала на свою необразованность.
— А на что все это вообще было похоже? Как это выглядело? Он просто вонзил в меня свои когти?
— Да. Именно так. А потом выдернул их, заставив твое тело повиснуть в воздухе на каких-то светящихся жгутах, идущих к нему. Никогда такого не видела. Эти жгуты струились и переливались так, словно по ним текла какая-то жидкость.
— А что было потом?
— Жгуты стали прозрачны. Он тебя внимательно осмотрел. Попробовал кровь. Достал флакон с белой серебристой лучащейся жидкостью и влил тебе в рот.
— И что за жидкость? Ты не знаешь?
— Нет. Она была очень похожа на эссенцию. Но это невозможно. Если бы он влил ее в тебя, ты был бы уже мертв.
— Эссенцию? Что это такое?
— Точно я не знаю. Но по слухам — это что-то в вроде выжимки разумного существа. Человека ли, демона ли, дракона ли. Не важно. Ее делают магическим образом аазимары, обитающие в одном из ближних миров.
— Аазимары? Это еще одна разновидность демонов?
— Я не знаю, кто они… или что они…. Но это точно не демоны, не люди и вообще ни на что не похожие странные создания. Их глаза словно залиты расплавленным золотом. Длинные серебряные волосы. Не белые, а именно серебряные. На них смотришь, и кажется, будто каждый волосок — это тонкая серебряная проволочка. Цвет кожи меняется в зависимости от освещения, но всегда с таким металлическим оттенком, хотя сама кожа на ощупь мягкая и приятная. Смотришь на них и кажется, что они состоят целиком из металла.
— Очень интересно, — без всякого энтузиазма произнес Артур.
— Как я уже сказала — они умеют извлекать из разумных существ эссенцию — их сущность. И вот если из человека ее извлечь, то его нельзя будет найти ни в мире мертвых, ни в мире живых. Он будет находиться в подвешенном состоянии до тех пор, пока эссенцию не уничтожат или не используют. Хоть целую вечность.
— И зачем им нужна эта пакость?
— Они усиливают свои способности за счет поглощаемого существа. Не понимаю, как это работает. Но прадед говорил, что усвоенная эссенция делает поглощенное существо частью тебя. Поэтому аазимарам ни люди, ни эльфы, ни многие демоны не интересны. Они слишком слабые для них. Вот ты бы желал усилиться муравьем?
— Хм. Ясно. А почему я должен буду умереть, если выпью эссенцию?
— Потому что для ее усвоения нужно иметь изначально очень много магических сил. Непреодолимо больше, чем в состоянии накопить в себе человек, эльф или большинство демонов. Только такие титаны как мой прадед способен усвоить эссенцию. Но она его лишит почти всех сил на долгое время. Из-за этого аазимары и не размениваются на всякую мелочевку вроде нас. Слишком много сил будет уходить в пустую.
— Хм… — задумчиво хмыкнул Артур. — И ты говоришь, что видела светящиеся жгуты, по которым меня чем-то накачивали?
— Да, но потом они пропали… или стали невидимы… — произнесла Тая и замолчала с ужасом взглянув на Артура. — Нет… нет… он не мог так поступить! Это глупо! Он же отдал бы почти все свои силы и поставил бы под удар весь дом! Он так никогда бы не поступил! Прадед был готов пожертвовать кем угодно ради благополучия дома! И собой в том числе!
— А кто приводил в исполнение приговор?