Арзюри. Книга 2. Данк
Шрифт:
Вот к ней-то Вадим и решил «подселить» Магду. Однако, посоветовавшись с вечно веселым Телигом, решил не предупреждать ее о возможной соседке. Они лишь доставили на плот и спрятали в своей палатке самонадувающийся матрац, спальный мешок и большую сумку с вещами для походной жизни, которую Лиз и Софи собрали втайне от Магды.
НА традиционные проводы плота на берег пришли почти все жители. Вместо обычного ужина устроили пикник, устраивались все кто как мог, кто на камнях, кто песке, получилось очень весело. Теперь толпа не жалась к одному
Самый дальний костер пока обходился без музыки. Здесь собрались путешественники и их ближайшие друзья. Разговоры велись не такие веселые как у других костров, скорее напутственные — что сделать, что заказать через хоганы, что передать в Ущелье...
Но вот из темноты вынырнул Лауди, нагруженный граммофоном и пластинками. Люди встряхнулись, начали подниматься, выбирать себе пару.
Вадим тоже встряхнулся, огляделся и пошел бродить по пляжу — этим вечером он так и не встретил Магду, хотя почему-то ждал, что она придет на проводы.
— Слушай, Данк, — окликнул его какой-то парень. — Ты бы перед отъездом распотрошил свой хоган.
Фраза вроде была понятной, слова знакомые, но что это может значить, Вадим никак не мог сообразить.
— В каком смысле «распотрошить»?
— У тебя там куча еды затарена. Земной. Ветчина, икра, наверное и другие деликатесы…
— С чего это ты решил?
— Это не я решил. Это весь лагерь знает. Надеялись, что после селя ты с народом поделишься, но ты зажал…
У Вадима в этот момент возникло лишь одно желание: дать этому идиоту кулаком в морду. Рука уже начала подниматься, но он все же сдержался.
— Бред какой. Поделись им со своей бабушкой, — зло фыркнул он, развернулся и пошел дальше.
Настроение было испорчено.
— Да ладно, как хочешь. Подохнешь на своем плоту, все равно нам все достанется. Только вот люди круглосуточно дежурят у твоего хогана, чтобы не пропустить дележку… Не думаешь о себе, подумай о людях в лагере. Продукты всем нужны, а если их шакалы растащат, они ж никому не отдадут…
Он уходил размеренно и неторопливо, хотя грудь разрывала дикая обида. С чего этот тип взял такую глупость?
Сжав зубы, задыхаясь от злости, он продолжал идти, сам уже не понимая куда и зачем идет. Но вдруг увидел Магду. Она сидела в какой-то компании и играла на губной гармошке, под которую танцевали две пары.
Пару раз глубоко вдохнув и выдохнув, Вадим понял, что уже способен открыть рот. Тогда подошел к Магде, потянул ее за локоть, поднимая.
— Извините, я заберу вашего музыканта…
Оборвав мелодию, Магда встала и посмотрела ему в глаза.
— Ну откуда ты выискался на мою голову-то?
— Давай прогуляемся? Мы же уезжаем, сможешь от меня отдохнуть потом…
И она согласилась.
Молча, не говоря ни слова, они шли мимо костров, не отвлекаясь на окрики и пожелания
— Помнишь, как в первый день я тут купался, а ты меня обругала за то, что я простужусь, лежа на холодном песке?
— Да уж.
— Я очень стеснялся.
Магда фыркнула.
— Правда-правда стеснялся. Ты была такая… настоящая… Сильная, опытная. А я казался себе кутенком, который крутится под ногами, тычется в пустую миску и ждет, когда его погладят…
Он остановился, а она, сделав еще несколько шагов, тоже встала, но к нему не обернулась.
Повисло долгое молчание.
— Знаешь, вот именно таким как ты говоришь, был Ваади. А ты… Нет, ты как-то очень быстро изменился. Наверное, уже на второй день, когда огонь поддерживал… Вроде бы один человек, но что-то в тебе другое прорезалось…
— Просто я решил, что не хочу походить на Ваади… Подслушал ваши с Лиз разговоры, и понял, что такой я себе не нравлюсь. И поэтому должен как-то измениться… Но это, наверное, невозможно, да?
— Очень даже возможно. У тебя же получилось.
Магда наконец повернулась к нему и подошла ближе. Подхватила под руку и направила в сторону костров.
— Ладно, мир. Спасибо, что пригласил прогуляться.
— Ты на меня не обижаешься больше?
— С чего ты взял, что я обижалась? — изумленно спросила девушка.
И Вадим понял, что ее удивление совершенно искреннее. Теперь он вообще не мог понять, что было между ними эти полгода, и почему она все время от него бегала. Обиду, хоть и непонятно за что, он мог понять. А если не обида, то что?
Слов у него не нашлось. Так, молча, они дошли до самого последнего костра.
— О! Магда! Давай сюда! Мы плетем здесь зловещий заговор против мужчин! — замахала руками Ида.
— Бросай своего кавалера! Все кавалеры нас покинули, у них суровые мужские разговоры, — подхватила Софи.
Вадим вдруг ухватил Магду за ладошку, легонько сжал, а затем бросился подальше от костра, в темноту. Сердце у него колотилось так, словно он километр пробежал наперегонки с гепардом.
Чуть позже он услышал заливистый смех Телига и хохоток Игната. Здесь, безо всякого костра, действительно собралась мужская компания. Серьезные разговоры уступили место анекдотам и байкам, так что Вадим хоть и не рассказывал сам ничего, но сумел, наконец, расслабиться.
— Ну что, пора, дикий горец? — хлопнул его по плечу Телиг. — Давай пойдем за твоей красавицей!
И они пошли.
Магда спала, положив голову на колени Софи. Ида молча смеясь, лихо козырнула: «готово!», а Этель, загадочно улыбаясь лишь покачала головой.
Вадим осторожно поднял Магду на руки, надеясь, что она не проснется и не побьет его прямо сейчас.
Телиг поспешил вперед, забежал на плот, вытащил и развернул спальный мешок, перебежал на корму и закинул его в палатку Алони. Когда Вадим с девушкой дошли до палатки, он помог уложить ее и закрыть спальный мешок.