Ас Третьего рейха

Егоров Валентин Александрович

Мы с Динго развернули свои истребители и, увеличив скорость до шестисот километров в час, направились в точку пересечения с курсом вражеского бомбардировщика. Поверхность Северного моря оставалась пустынной, помимо двух торпедных катеров, которые уже скрылись в неизвестном направлении, в море не наблюдалось других надводных или подводных кораблей, ни вражеских, ни наших. По показаниям бортовых радаров, в этот момент два сопровождающих «Летающую крепость» истребителя начали выдвигаться в нашу сторону, из-за чего можно было сделать вывод, что и метки наших истребителей появились на экранах их бортовых РЛС.

Сегодня нашей основной целью был сам бомбардировщик, руководство Люфтваффе много слышало об этой тяжелой машине, об ее великолепных летных характеристиках, вот и в рамках подготовки войны с Североамериканскими штатами дало нам приказ выявить плюсы и минусы этой машины. Таким образом, два североамериканских истребителя сейчас нам были совершенно не нужны, они

были занозой в заднице, только мешали выполнению основной задачи. Но в жизни ничего не бывает так, как тебе этого хотелось бы. Дела обычно складываются так, как их определяет рок или судьба, даже и в том случае, когда ты и обладаешь способностями выше рамок человеческих возможностей. В ответ на мои мысли Динго чуть ли не расхохотался в голос, он получал искреннее удовольствие, наслаждаясь своими новыми знаниями, возможностями и положением. Со вчерашнего вечера, когда он по-новому начал осознавать себя, этот мальчишка не переставал изучать свои новые возможности, с каждым разом раскрывая все более новые дарования. Но приближался момент встречи с врагом, и парню требовалось всерьез приниматься за дело, а мысли о новых возможностях в области магии могли бы немного подождать. Динго был вынужден согласиться с этим мнением, перестал мечтать и принялся деловито щелкать тумблерами на приборной панели своего истребителя. А я переключил свои мысли на обдумывание ситуации с вражеским бомбардировщиком, который вот-вот должен был появиться в поле нашего зрения. В памяти всплыли основные характеристики этого бомбардировщика: мощность одного двигателя — тысяча двести лошадиных сил, максимальная скорость — пятьсот двадцать километров в час, дальность полета с боевой нагрузкой — две тысячи километров, потолок высоты — одиннадцать тысяч метров и количество членов экипажа — девять человек.

С момента своего появления на белый свет этот бомбардировщик стал легендой в среде летчиков, о нем много говорили и восхищались его способностями возвращаться на базу в случае получения тяжелых повреждений. И до нас, немецких летчиков, через линию фронта дошел рассказ об одном из таких бомбардировщиков, который вернулся на родную авиабазу на одном только работающем из четырех двигателей. «Летающая крепость» не зря так называлась: североамериканский бомбардировщик был буквально нашпигован пулеметами Браунинга калибра 12,7 миллиметров, которые превращали его в труднодоступную цель для истребителей противника. Другой характерной особенностью «Летающей крепости» был высокоточный бомбовый прицел системы Нордена. В случае прорыва к цели эти бомбардировщики атакуемую цель сравнивали с землей. Причем этот прицел позволял производить эффективное бомбометание с высоты более семи километров, то есть вне зоны эффективного огня зенитной артиллерии. Именно поэтому руководство Люфтваффе пыталось определить, какой из имеющихся в их распоряжении истребителей мог бы противостоять этому бомбардировщику, эффективно бороться с ним и уничтожать на подлете к цели.

Первыми в поле нашего зрения, разумеется, появились североамериканские истребители, которыми оказались Р-17 «Тандерболт». Пилоты этих истребителей повели себя несколько хамовато по отношению к нам. Они демонстративно шли на высоте одиннадцать тысяч метров, готовились нас атаковать с верхней передней полусферы, атака из которой не совсем эффективна. Но эти ребята уже посчитали нас слабыми пилотами, собираясь с одной лишь атаки покончить с нами. По собственному опыту боев на Восточном и на Западном фронте я знал, что к врагу, каким бы неуклюжим он ни показался при первой встрече, всегда следует относиться с большим уважением и драться с ним, выкладываясь до последнего. В противном случае, твоя жизнь летчика-истребителя окажется весьма короткой, тебе не удастся особо много повоевать. Вот и сейчас, пока североамериканские пилоты разевали рты, не торопясь переговариваясь между собой, обсуждая угол, с которого они собирались расстрелять наши старенькие истребители BF109E, мы с Динго единой и сплоченной парой пошли на них в лобовую атаку. Такая атака быстротечна и продолжается несколько секунд, и если у тебя не хватает боевой подготовки или ты являешься средним пилотом, то в таких атаках у тебя нет шанса сбить противника.

Чтобы не потерять времени на выполнение основного задания и заодно получить свободный доступ к «Летающей крепости», я чуть-чуть замедлил течение времени. Мне очень не хотелось просто расстрелять пилотов североамериканских истребителей, так как они ничего не могут противопоставить нам с Динго в магическом плане, но нам сейчас требовалось как можно быстрее выйти из этого положения и заняться «Летающей крепостью», точка которой начала вырисовываться на горизонте. И тогда из моей памяти всплыл один аналогичный случай из моей прошлой жизни: моей истребительной паре тогда удалось нанести повреждения пяти истребителям, которых мы не хотели сбивать, и их пилоты в добром здравии вернулись домой. В том случае мы повредили топливные баки истребителей и тогда их пилоты, чтобы спасти свои жизни, повернули машины на курс возвращения на авиабазу. В этот момент

подполковник Динго передал мне на ментальном уровне, что основной топливный бак Р-47 расположен под кабиной пилота истребителя, любое попадание в этот бак может привести к возгоранию истребителя и гибели пилота. Я тяжело вздохнул, пытаясь углубиться в мысли для поиска иного решения этого вопроса, как вновь послышались мысли Динго по этому вопросу. Он сообщил, что резервный топливный бак расположен между кабиной пилота и хвостовым оперением. Новая информация возродила надежду на выход из этого положения без смертоубийства. Расстреляв топливный бак «Тандерболта», и одновременно внушив пилотам мысль о сильном повреждении истребителей, чтобы они могли спокойно с чистой совестью вернуться на авиабазу.

Остававшееся мгновение до открытия огня по североамериканским истребителям мне удалось растянуть на достаточно долгое время, чтобы обдумать, выбрать цель атаки и возможные варианты ее осуществления. Сразу после того, как время заскользило в привычном русле, наши BF109E забрали влево и по пологой дуге стали заходить в атаку на североамериканцев. Когда время возвращалось в нормальное течение, то подполковник Динго почувствовал этот момент перехода и негромко вскрикнул от неожиданности. Все-таки возвращение к нормальному течению времени негативно сказывается на работе головного мозга человека, который за доли секунды пребывания в замедленном времени мгновенно привыкает к этому процессу и продолжает работать с той же скоростью, что и при нормальном течении времени. Когда же происходит обратный процесс, то на грани перехода возникает заминка в его работе. В этот момент скорость течения времени увеличивается, а головной мозг продолжает работать в том же темпе, в котором и работал при замедленным мышлении. В этот момент он замедленно воспринимает действительность и замедленно реагирует на происходящие в момент перехода события. Что в немалой степени способствует появлению человеческой лени, которая прекрасна в любых формах своего проявления!

Мы уже находились в точке открытия огня, а североамериканские пилоты все еще глазами разыскивали нас впереди своего пути следования, перемещение наших истребителей в сторону для этих пилотов прошло незамеченным. Две длинные очереди из пулеметов — пули, пробив обшивку «Тандерболтов», достигли резервных топливных баков, а их ровный стук по дюралевой обшивке истребителей заставил североамериканцев повернуть головы вправо. По тому, как дернулись их истребители и слегка приподнялись по высоте, можно было понять, что наше появление в другой точке для этих пилотов оказалось полной неожиданностью и они не были готовы на принятие контрмер. Но и было поздно, мы с Динго собственными глазами могли наблюдать, как за спинами пилотов и фюзеляжей их «Тандерболтов» потекла струйка авиабензина, которая тут же исчезала, распыляясь на малые частицы в воздухе.

Мы сумели прострелить запасные топливные баки, такое повреждение нельзя было посчитать тяжелым, так как Р-47 еще могли держаться в воздухе и даже сопровождать бомбардировщик. Но теперь пилоты не смогут отрывать взгляда от показаний прибора, регистрирующего наличие топлива. Их головы будут заняты вопросом, а сколько там бензина осталось, что обязательно скажется на их общей боеспособности. Как показала прошлая практика воздушных боев, любой пилот не может в полной мере отдаваться воздушному бою, если заранее знает о том, что у него мало горючего. Так оказалось и в нашем случае: моментально заметив, что на приборной доске быстро меняются показания устройство, замеряющего количество топлива, остающегося в истребителе, североамериканские ребята приняли решение о возвращении на родную авиабазу. В правом развороте, встав на крыло, они, быстро теряя высоту, развернулись на обратный маршрут к Острову.

Нам удалось перехватить и подслушать их разговор с экипажем «Летающей крепости», в котором они уведомили командира экипажа капитана Рокфеллера о повреждении истребителей и о своем решении возвращаться на авиабазу. Североамериканский капитан совсем юным голосом пожелал им счастливого возвращения на базу, напоследок хвастливо добавив, что у него достаточно пулеметов для самообороны от двух паршивых фрицев и есть опытный экипаж, которому довелось на своем веку повоевать.

4

Издали своим внешним видом «Летающая крепость» очень походила на настоящий бомбардировщик, она была по-женски красива, по-мужски скромна, да и в общем выглядела очень мужественной. Четырехмоторный большой самолет плыл над облаками, его мало что могло потревожить, ни яростный холод на этой высоте за бортом, ни шквальные ветры, трепавшие наши истребители, ни воздушные ямы. Он, подобно паруснику в океане, гордо и независимо преодолевал воздушный океан. К этому североамериканскому тяжелому бомбардировщику можно было испытывать одно только уважение. Он медленно рос на наших глазах, когда мы подлетали к нему. Одно дело — смотреть на истребитель и бомбардировщик, когда они стоят на летном поле и к ним можно подойти и хорошенько их рассмотреть, но совершенно другое дело, когда эти две машины встречаются в качестве смертельных врагов.