Асет, Дочь неба, царица Та-Кем
Шрифт:
На своей колеснице Себек выехал далеко в пустыню.
«Хранитель! — воззвал Себек, — О, Великий Хранитель Ладьи, славный Предок нашего рода!»
В синем свечении, озарив ночь, громада Древнего Хранителя предстала перед Себеком.
— Я знаю, зачем ты призвал меня, о, Богоравный Себек! И я отвечу — у Небта вы сокрушите воинства поклонников Апопа и их союзников, — голос Хранителя звучал в мыслях Себека.
— Но как, о, Хранитель? Я хотел просить тебя предстать перед врагом во время Великой Тьмы, ибо один ты способен раздавить воинства Саадома и без использования Силы, а их стрелы
— Нет, Себек, я не воин. Моё племя не знало зла — мы не нападали друг на друга, как это делают люди, а только обороняли от хищников наших детей. Я стал Одним Среди Извечных задолго до того, как появились Великие Горы, а Извечные не должны вступать в битву со смертными — таков Древний Закон.
— Но мои воинства не смогут прийти на помощь Асет, а Сила угаснет в час Великой Тьмы, когда Апоп безраздельно властвует на Престоле Геба!
— Так сохраните же Силу — добавьте в медные метательные ядра немного металла Нуб, и напитайте их силой Богоравных и Посвящённых заранее — пусть жрецы многократно увеличат силу, применив Тайное Знание — такое ядро будет во много раз мощнее Стрелы Силы — вы встретите врага во всеоружии и победите! И помните — даже в час Великой Тьмы Извечные не оставят вас!
Хранитель исчез в сиянии, на мгновение озарившем пустыню. Себек повернул колесницу и направил в Небта, чтобы сообщить Асет весть, которая приведёт их к победе.
Уложив Хору, Наместница прилегла, и, вскоре, сон смежил ей веки.
Нежный ветер утра обдал её лицо. Асет решила, что проснулась, но, открыв глаза, поняла, что лежит на лугу, подобных которому много близ Хапи, а не на своём ложе в покоях одной из башен Небта.
— Да, Асет, это я, Усер, я же обещал, что буду являться тебе и Хору, если вам будет трудно!
— Усер, что принесёт нам Грядущее — недоброе знамение тени Апопа на Лике Хонсу предвещает Великую Тьму, когда Тень Апопа поглотит Ра, предвещает тяжкую битву.
— Себек получил от Хранителя знание, которое принесёт вам победу. Я же обещаю, что не оставлю вас в трудный час Великой Тьмы. Положись на Силу Извечных — они защитят Обещанного! Оберегай Белого Сокола — в нём заключена Сила, которой Хору овладеет, когда возмужает!
XXIII. Хитрость Сета
Для Асет выделили покои верховного жреца храма Геба — они были самыми удобными, да и ложе, вполне соответствовало её положению, хотя из Ар-Маата должны были привести ложе из её покоев.
Наместница проснулась перед самым рассветом, вышла на балкон, и её хрупкое тело, прикрытое только полупрозрачной тонкой льняной тканью, обдал тёплый ветер утра. Он колыхал её ночное одеяние, развевал длинные волосы Асет и касался её лица, шеи и груди влагой утренней росы.
На горизонте появился сияющий край Диска, она могла спокойно смотреть на закатное солнце, но в чистом, омытом росой, утреннем воздухе пустыни даже край Диска был слишком ярок, и Асет прикрыла глаза рукой.
Она встречала свой первый рассвет в Небта, свой второй рассвет без любимого, свой пятый рассвет — вместе с Хору.
Асет увидела, кружащего над Небта Белого Сокола, размерами с целую соколиную стаю.
«И
В ответ раздался громкий клёкот.
Белый Сокол сел на башню, на балконе которой стояла Асет, с вершины сорвался небольшой блок. Лучники прицелились в Сокола, но Асет остановила их знаком, увы — не всех — несколько успели выпустить свои меткие стрелы.
Сокол вспорхнул со стены, его клёкот был похож на крик, пролетел рядом с балконом Асет и сел на землю.
Асет сразу же покинула свои покои, спустилась с башни, вышла через малые ворота и направилась к Соколу.
Вокруг него уже собрались воины, по отношению к которым, он вёл себя, на удивление, дружелюбно.
Они шептали: «Какой громадный сокол».
Навстречу Асет вышел комендант Небта Геб-Мосе, сказав:
— Простите, о, Правительница, мы не знали что это ваша птица!
— Не моя — это Сокол Хору. Пропустите меня к нему!
Комендант подал знак и воины расступились.
Асет подошла к Соколу и присела — по размеру сидящая птица была больше коровы.
«Бедная моя Священная птица!» — Асет заговорила с Соколом, из горла которого доносился жалобный гортанный писк, — «Ты ранен в шею, три стрелы попали в грудь, несколько — в крылья. Молодец — ты вынул две клювом и залечил раны. Но несколько стрел ты только сломал своим тяжёлым клювом. Мне труднее будет их вытаскивать, потерпи немного, маленькая птичка! Вот так, так — ты кричишь, потому, что тебе больно, но сейчас я вынесу к тебе Хору, подожди, потерпи… Вот — я и вытащила все стрелы — уже не больно!» — Рану на шее в локоть глубиной, которая для простой, даже столь невероятно крупной птицы, была бы смертельной, Асет вылечила сама и тут же направилась к Небта — выполнить своё обещания показать Соколу маленького Хору.
Остальные раны сокол залечил сам, дотрагиваясь до них клювом, с которого сходила вспышка белого света.
Ещё только рассветная корона Ра воссияла на горизонте, но даже в этом сиянии, наконечники стрел сверкали тяжёлым желтоватым блеском. Это была не медь — Священное золото! Асет отломила наконечник и положила его на ладонь.
Она почувствовала Тёмную Силу жёлтого песка чешуи Апопа, вплавленного в золотые наконечники:
«Да, Сет! Ты не зря выслал воинов мне на подмогу! Ты не знал, что Белый Сокол бессмертен и попытался поразить его, чтобы лишить Хору части силы! Ты и только ты мог отдать приказ лучшим воинам Та-Кем из своей охраны обстрелять Священную Птицу!
Видно, ты не до конца веришь в то, что твой план натравить врагов Та-Кем на нас с Хору, пока мы в Небта — и правильно, ибо мы победим — Себек привёз благую весть от Древнего Хранителя, Извечные даруют нам победу!»
Только над горизонтом полностью успел показаться пылающий шар Ра, Асет уже несла Хору к гигантской птице. Сокол радостно заклокотал, взмахнул крыльями и подлетел ближе.
«Белый Сокол, давай я буду звать тебя так, Хору взрослеет не так быстро, как ты!»
Сокол ласково коснулся лица младенца своим твёрдым клювом, но Хору не заплакал, а засмеялся. Затем птица приблизила свой глаз к глазам Хору, моргнула, и коснулась его лица головой, размером с две человеческих.