Асгард Возрождённый
Шрифт:
– Я ж туда не протиснусь! – Фенрир попытался было просунуть голову. Не прошёл даже нос.
– Не стоит твоего благородного внимания, могучий волк, не стоит твоего внимания. – Скьёльд потёр руки, словно мелкий приказчик в лавке. – Как только ты действительно сделаешь шаг в портал, он сам откроется тебе.
– Да, магия высшего разряда, – заметил Один. – Ты высоко поднялся, волшебник Скьёльд.
– Мы старались, – скромно заметил чародей. – Люди, великий бог Один, они такие – любознательные. И мы подобрали много… м-м-м… ненужного прежним владельцам.
– Это
– Артефакты, – пожал плечами маг. – Книги, свитки, летописи, хроники. Своды заклинаний. Всё, наработанное их гением и оставшееся выморочным наследством. Разумеется, теперь соответствующим образом улучшенное и изменённое. Но, великий бог Один, великий Фенрир, великий Яргохор, нам не стоит терять время в приятных, но не слишком уместных сейчас и здесь беседах. Ученики Хедина, несомненно, уже поняли, куда вы скрылись с поля боя, и не жалеют сил, дабы настичь нас.
Один помедлил. Ему словно не очень-то хотелось полностью отдаваться в руки неведомому волшебнику.
– Пусть трижды прославленный Один не сомневается, – словно прочитал его мысли Скьёльд. – Мы повязаны накрепко. Подручные Хедина станут охотиться за мной и моей роднёй точно так же, как и за тобой, великий бог.
Старый Хрофт только недовольно пожал плечами:
– Никто ни за кем охотиться не станет, помяни мои слова, чародей.
– Тогда почему бы тебе, великий бог, не воззвать прямо к Познавшему Тьму? – дерзко подбоченился вдруг Скьёльд, резко переходя от почти подобострастного к режуще-насмешливому тону. – Почему бы не спросить его самого? Все эти речи хороши с нами, с теми, кто идёт в бой за тебя, а если попробовать с самим Хедином?
Фенрир глухо зарычал и подался вперёд, жуткие клыки обнажились.
– Спокойствие, племянник. Чародей Скьёльд, ты оказал нам слишком большие услуги, чтобы забыть их в один миг как ответ на дерзость, – пальцы Отца Дружин сжались в кулак, – но ты вступил на край. На самый край. Не забывай, кто я такой.
– Позволь мне, бог Один, – прогудел Яргохор, тоже делая шаг и поднимая серый клинок.
Скьёльд, однако, не выказал ни малейшей растерянности или испуга.
– Великий бог Один, твоё дело справедливо, и потому мы помогаем тебе. Но времена изменились. Люди становятся… равными богам, равными во многом, и это наш свободный выбор, под чьи знамёна становиться. Но об этом всё-таки лучше поговорить там, за порталом. Согласен ли великий бог?
Один ничего не ответил. Гордо, не глядя на мага, шагнул в портал. За ним – дождавшийся хозяина Слейпнир. Следом, выразительно поведя плечами, – Ястир. Фенрир, недоверчиво косясь на чародея, тоже сунул нос в пламенную арку и пропал, как никогда его тут и не было.
Духи Асгарда, тени асов, послушно втянулись в огневеющий провал. Они исчезали один за другим, по-прежнему безмолвные, безразличные, напоминая скорее оживлённых чёрной магией мертвяков, чем пусть и бестелесных пока, но Древних Богов.
Последним в пламя межмировой тропы вступил сам Скьёльд. Драконы на бритом черепе
Интерлюдия 3
Хедин, Познавший Тьму, застыл посреди круга полыхавших всеми цветами радуги кристаллов. Несколько концентрических колец, мечущиеся меж гранями пленённые огни; и в самом центре – сам Хедин, напряжённо вглядывающийся в прихотливую игру света и тени.
– Ведём бой, Аэтерос, – раздался приглушённый голос эльфа Рирдаина, предводительствовавшего вместе с гномом Друнгаром, отрядом подмастерьев, отправленных наперерез Старому Хрофту.
– Волк атакует! – гаркнул и сам Друнгар; голос его раздался из другого кристалла.
Познавший Тьму криво усмехнулся. Руки крепче стиснули кристалл.
– Они удержатся? – тихонько спросила притаившаяся в уголке Сигрлинн. На плечи поверх струящегося белого платья чародейка накинула гномий кожушок. Он смешно сидел на ней, но волшебницу, похоже, это сейчас ничуть не волновало.
– Удержатся, Си. Сомнений нет.
Над головой Познавшего Тьму заплясали картины сражения – исполинский волк в окружении гномьих воителей, мерно шагающий Яргохор в тёмных доспехах, отражающий стрелу за стрелой, несущиеся им вслед руны Одина…
– Ого! – вздрогнула Сигрлинн. – Что-то не припомню за Старым Хрофтом подобных умений. Смотри, смотри – отрицание огня… вытеснение воздуха… летучая влага… Высшая рунная магия, до подобных вещей сам Мерлин доходил веками. Откуда это известно старику Одину? Кто ему помогает, кроме Дальних, кто может это знать?
– Хаос, – бросил Познавший Тьму. Руки его выпустили розоватый кристалл (тот так и остался висеть рядом с Хедином), пальцы словно играли на незримом клавесине, касаясь через пространство то одного, то другого из многоцветных каменных наконечников с такой быстротой и ловкостью, что едва успевал заметить глаз.
– Почему ты не хочешь, чтобы я помогла? – с обидой осведомилась Сигрлинн, явно продолжая какой-то спор. – Опять «равновесие», да?
– Примерно, – отрывисто бросил Хедин. – Я хочу, чтобы все, споспешествующие сейчас Старому Хрофту, показали себя. Хочу, чтобы они себя выдали. Управляющие заклятия, каналы, узлы, если таковые найдутся. Сам Хрофт – что Хрофт! Не он важен, а те, кто за ним.
– Он ведь принял помощь от Дальних… – напомнила не без яду Сигрлинн.
– Да, – неожиданно легко согласился Хедин. – Он принял помощь. И замечательно, что принял. Пусть покажут всё, на что способны! Чтобы нам, как говорится, два раза не вставать.
Волшебница недоверчиво покачала головой:
– Ты всегда так берёг своих подмастерьев, мой Хедин. Так берёг… а сейчас бросаешь их в самое пекло, как сказали бы верящие в Спасителя. Что случилось, друг мой?
Руки Познавшего Тьму не дрогнули и не замерли ни на миг. Слишком сложна и тонка сплетаемая ими сейчас сеть, чтобы отвлечься на чьи-то слова – даже если это слова самой Сигрлинн.