Аскольд и Дир
Шрифт:
– Милости просим, князь Олег, в наш стольный город! Приглашаем и тебя, и всех воинов твоих!
Олег, не отрывая тяжёлого взгляда от названых братьев, проговорил медленно и внушительно:
– Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода.
В это время из судна вывели семилетнего мальчика и поставили его рядом
– А это Игорь, сын Рюрика.
После этих слов на Аскольда и Дира кинулись новгородские воины. Названые братья стали спиной друг к другу. Дир сказал:
– Стоим, брат?
– До конца держимся.
– Как в новгородской башне?
– Как тогда.
– Крепись, брат, скоро киевляне придут на помощь!
– Одни не останемся!
На них напали трое воинов. Они отразили их удары, а Дир, изловчившись, достал одного острием своего меча и тот рухнул наземь.
– Хорошее начало, - удовлетворённо проговорил он, вступая в борьбу ещё с двумя воинами.
– Как у тебя, брат?
– Слабаки. Ничего они нам не сделают!
Аскольд на мгновение замолчал, только слышались удары мечей. Потом сказал:
– В мои ноги сразу двое уткнулись. Остальные одумались, не решаются приблизиться.
– Тебе видны ворота крепости? Не идёт ли к нам подмога?
– Там забегали люди. Среди них боярин Вяхорь.
– Мой советник. Он приведёт охрану дворца. Мы скоро будем спасены!
На них ринулось сразу несколько новгородцев. Некоторое время шла ожесточённая схватка. Наконец, Олеговы воины отступили, оставив на земле четыре неподвижных тела.
– Ну как, брат?
– спросил Дир.
– Цел и невредим, брат.
– А мне плечо задели.
– Сильно?
– Вскользь.
– Что ты видишь? Не бегут из города нам на помощь?
– Там происходит что-то странное. Вяхорь и его люди ушли в крепость и закрыли за собой крепостные ворота.
– Это что, предательство?
–
В это время на князей бросилась ещё одна группа воинов. Яростный напор с трудом был отбит. Перед ними лежала груда тел. Олег продолжал стоять неподвижно, не произнеся ни слова. Князья переводили дыхание.
Дир проговорил:
– Прости меня, брат.
– За что, брат?
– За то, что причинял тебе порой душевные муки.
– Я не в обиде на тебя, брат.
На этот раз на них кинулась толпа воинов. Аскольд отбил несколько ударов, но вдруг почувствовал, как что-то острое вонзилось в левый бок. Перед его глазами взметнулись вверх гора с крепостными стенами, деревья, людишки и прямо над ним установилось высокое небо. Оно поражало необыкновенной, неестественной голубизной, и Аскольд удивился, почему раньше не видел таких ярких и сочных красок.
И тут из глубины небес появилось лицо Есени, оно было прекрасным, самым прекрасным из всех женщин, которые он когда-либо знал. Она улыбалась приветливо и ласково, и он потянулся к ней. Её уста приоткрылись, и он услышал слова:
– Я есмь воскресение и жизнь: верующий в Меня, если и умрёт, оживёт.
И он вздохнул облегчённо, и мрак окутал его. Он не слышал, как упал на него окровавленный Дир, как викинги кололи его мечами, уже мёртвого…
Есеня опоздала на какие-то полчаса. Любопытствующие уже разошлись, оставим Аскольда и Дира лежащими на пригорке возле пристани, на том месте, где они приняли смерть. Она упала перед ними и стала рыдать, обнимая безжизненные тела и повторяя: «Простите меня… Если можете, простите…»
Дира похоронили на кладбище, где были зарыты тела язычников. Прах же Аскольда отпели в церкви Святого Николая, и он упокоился в одной из могил возле неё.