Ассасин
Шрифт:
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Нисса решилась подать голос:
— Но… почему?
Я потрясенно молчала. Молчал и мужчина на соседней койке — казалось, он принимает какое-то решение. Наконец его ответ прозвучал:
— Не хочу смотреть, как ломают еще одного человека. И я буду рад, если она станет первой, кому удастся сбежать из этого чертова приюта. Я слишком долго терпел… слишком. И боялся. Я устал бояться. И если это мой шанс — может, единственный шанс — побыть храбрым, я хочу его использовать.
Справившись с первоначальным
— Вы понимаете, что пострадаете? Они побьют вас.
— Не беспокойся за меня, девушка, я справлюсь.
Вступилась Нисса:
— Элли, это наш шанс и единственный способ что-то сделать с охранниками. Как вас зовут? — она повернулась к его кровати.
— Эдвард.
— Скажите, Эдвард, а как вы собираетесь отвлечь охрану?
— Ну, у меня имеется несколько идей. Думаю, сработает любая из них. — Эдвард усмехнулся, и от этой усмешки по моей спине пробежал холодок. Так отстраненно могут усмехаться лишь неизлечимо больные или же полностью отчаявшиеся люди. — Просто положитесь на меня, я сумею. Хоть раз буду полезен, если не себе, так хоть кому-то еще.
Видимо, он принял решение.
— Эдвард, — мой голос прозвучал неестественно глухо, — вас убьют. Вас убьют, вы понимаете?
Как ни странно, но мое предположение не столько напугало, сколько развеселило соседа.
— Скорее всего. Вот только чего мне бояться? Того, что я продолжу жить, как сейчас, или наконец покину это заведение, пусть даже голубыми тапками вперед? Я за второй вариант. К тому же хотя бы на полсекунды я почувствую себя отмщенным, а это, если вы понимаете, важно.
Важно. Я понимала. «Хотя бы на полсекунды»… Просто не хотела дожить до такого.
Он чувствовал наши общие с Ниссой сомнения и поспешил уверить:
— Я хочу уйти, понимаете? Давно хочу, и другого шанса у меня тоже не будет.
— Но… Может, у вас будет другой шанс выбраться отсюда?
— Не смешите меня, я не молод и весь переломан.
Мне не хотелось говорить ему «да», не хотелось принимать помощь, не такой ценой…
— Элли, — донесся до меня из темноты тихий голос Ниссы. — Это его выбор. Оставь ему право решать самому.
И я затихла. Что тут еще скажешь? Вот только слишком горько, слишком тяжело. Хотелось плакать.
Это ненормально — желать умереть, пока ты жив. Или я не права? Как долго можно ломать человеку жизнь, психику, руки и ноги, прежде чем он решится на такое? Много ли я знаю об этом — о том, через что Эдварду пришлось пройти? И может быть, это действительно его шанс?
Логические выводы шли вразрез с сердечными.
Как бы то ни было, я не имею права его останавливать. Если Эдвард решил уйти и сделать это таким путем, то это действительно его выбор. Его. Выбор. Пусть он и кажется мне страшным.
Вот только… когда я уйду, какая-то часть моей души навсегда останется здесь, в Корпусе. Вместе с Эдвардом. И этого не избежать. Жертва, плата за ошибки, неизбежные потери. Что ж, пусть будет так.
Пока я размышляла над всем этим,
— Все. Время вышло. Спим.
Она поспешно отвернулась к стене и замолчала. Плакала я в одиночестве и под одеялом.
На следующую ночь, после того как все детали побега были обговорены, мы лежали под одеялами и думали каждый о своем. То был отчаянный шаг, и в эту минуту вдруг стало очевидно, что начиная с завтрашнего утра пути назад уже не будет.
Последствия провала пугали: что, если на свободе меня поймает Комиссия? Что, если после такого меня сошлют на смертную казнь?
И я выпихивала страшные мысли из головы — что толку бояться попусту? Вот поймают, тогда и… Да и не лучше ли помереть сразу, нежели жить здесь еще двенадцать месяцев?
Кажется, я начинала думать, как Эдвард.
— Элли? — позвала из темноты Нисса, и я повернула голову.
— Что?
— Давай на всякий случай все повторим.
— Мы уже десять раз повторили.
— Все равно, — та не могла угомониться, — давай еще раз. Итак, я сымитирую приступ прямо с утра и до самого вечера в нашей спальне не появлюсь. Ты и Эдвард ведите себя так, как будто ничего не произошло — ложитесь спать, но не спите. Я отключу наблюдение и прослушивание ровно в два ночи. Эдвард, вы уверены, что ваши часы не встанут?
— Все в порядке. По моим расчетам, батарейки хватит еще на год — я сменил ее как раз перед тем, как попал сюда.
— Хорошо. Вступает Эдвард, — продолжила Нисса. — Как только он отвлечет охранников, ты выскользнешь в коридор и найдешь ключи от входной двери и от главных ворот — они висят на деревянной доске у телевизора.
— Я помню.
— От входной двери маленький серый с четырьмя колечками, а от ворот самый большой желтый — я выясняла.
— Помню.
— Я на всякий случай. Дальше ты как можно быстрее скрываешься в лесу, а оттуда рвешь до трассы. Только не останавливайся, Элли, иначе все зря.
— Не остановлюсь.
— И не забудь про пальто!
Как я могу про него забыть? В одной только голубой пижаме я продрогну на стылом воздухе сразу. Я протянула руку и осторожно погладила шерстяную ткань. Пальто Нисса принесла еще утром, завернутое в сменный комплект постельного белья, и теперь оно, надежно укрытое от посторонних глаз, лежало под моим матрасом.
— А ты не забыла про записку?
— Не забыла, она в кармане.
— И адрес, куда доставить?
— И адрес, всё там есть.
— Хорошо. А то, если вдруг забыла, придется мне сюда вернуться, — пошутила я, и Эдвард, покряхтывая, рассмеялся под своим одеялом.
— Если заглянешь в гости, прихвати парочку гранатометов.
— Обязательно… — Я улыбнулась в темноту, а веки вновь жгли непролитые слезы.
Он смеялся. Находил в себе силы шутить, стоя на пороге смерти, — смелый человек. Я восхищалась им, и это восхищение лишь оттеняло ненависть к Корпусу, которая удушливым жгутом скрутилась внутри.