Ассистент

Скоробогатов Андрей Валерьевич

Как я уже говорил, ветвь долгое время произрастала в близости с Главным Пучком, отчего многое здесь мне было привычным. Тоже была Красная Площадь, на которой высился храм Василия Блаженного, правда, стоял он на берегу реки Неглинной, которую так и не спрятали в трубу. Здесь тоже был Кремль — правда, слегка другой — более правильной пятиугольной формы, и с двумя лишними башнями, стоявшими на самом берегу Москвы-Реки.

Непривычно было лишь наполнение Александровского Сада. Помимо дубов, сирени и других растений умеренного климата

здесь возвышалась пара белоснежных эквалиптов, соперничающих по высоте с ближайшей кремлёвской башней, а также роскошные цитрусовые деревья с блестящими листьями и ещё зелёными плодами — не то мандарины, не то мелкие апельсины.

На самой Красной площади раздался звонок, это был Тукай.

— Ты успеваешь? Тут уже почти все собрались.

— Да, буду через минут пятнадцать, — ответил я, прикинув расстояние.

Проходя мимо кремлёвских стен, я вдруг вспомнил и, поддавшись каким-то древним инстинктам, поискал взглядом у стен Кремля мавзолей. И тут же усмехнулся, вспомнив, где нахожусь. Да уж, слишком долго мне приходилось гулять по разным вариантам с советским наследием, отчего привычки в совокупности с «гением места» иногда выходили наружу.

Была здесь и улица Тверская, начинавшаяся от моста через Неглинку — я выждал синего сигнала светофона и зашагал по ней. Клуб «Штопор» находился во дворе, на повороте на Козицкий переулок, как только я свернул на него, меня хлопнули по плечу.

А следом — буквально на миг — ужалил мощный ответ нулевого навыка. Я резко развернулся, готовый к потасовке.

Но это оказалось излишним. Да, стоящий за мной парень оказался настоящим качком — едва ли на голову выше меня, лет тридцати, с лёгкой залысиной и короткой, слегка неопрятной бородой. Но лицо было вполне доброжелательное и даже заурядное, слегка смуглое, а одет был в лёгкую цветастую рубашку-безрукавку и бейсболку.

А позади шагал примерно того же роста и возраста парень в тройке — блондин, рослый, с острым взглядом и поджатыми губами. Я хорошо распознавал такие лица — с ними ходят весьма опытные телохранители.

— Н-на игру? — улыбнулся незнакомец. — Д-добрый вечер.

Он поправил цепочку на груди, и тут же жжение от нулевого навыка прекратилось. Значит, маскируется, понял я. Значит, есть причины. Я заметил, что он слегка заикается.

— Да, — кивнул я и протянул руку. — Эльдар Матвеевич Циммер, к вашим услугам.

— О! Т-тот самый Циммер! — глаза незнакомца округлились. — Наслышан.

— От Тукая?

— Нет-нет, не п-припомню Тукая, из совсем других источников.

— А вы?…

— Микифор. З-зовите меня Микифор. А мой приятель — Иван. Н-ну, идёмте, ещё п-пообщаемся в перерывах.

Странное имя совершенно не вязалось с его манерой речи и мимикой, поэтому я сразу предположил, что это псевдоним. Спутник же со мной поздоровался — немного резко, сменив, однако, напряжённую гримасу на сухую улыбку.

Клуб располагался в подвале и выглядел не настолько шикарно, как

я себе представлял клуб для тайных сходок богатых московских дворян. Скорее, это был какой-то затейливый гибрид подпольного рок-бара и вечернего клуба шахмат для пенсионеров. Вышибала на входе пропустил Микифора с сопровождающим, коротко кивнув. Меня же охранник остановил и спросил документы. Затем бегло пощупал бока, обнаружил кобуру, попросил опечатать и положить в сейф пистолет — я понимал, в какое заведение иду и согласился.

— Снимите также все матрицированные предметы, способные повлиять на ход игры, — сообщил хмурый сухой мужчина во фраке, стоявший в коридоре.

— Таковых не имеется.

Проверять у входа не стали, кивнули:

— Вас проводят.

Сперва пошли к кассе, где распорядитель только что обслужил Микифора, выдав небольшой поднос с фишками. Микифора обслужили прямо передо мной, он подмигнул и махнул, мол, скорее.

— Минимальная сумма — тысяча рублей, у вас есть таковая? — осведомился распорядитель.

В очередной раз поймал себя на мысли, что не люблю азартные игры. Сумма была больше моей месячной зарплаты в пять раз, но теперь на моём накопительном счету была сумма куда бОльшая, чем требуемая, поэтому я, разумеется, согласился.

Меня повели по тёмному коридору с низким потолком, вдоль которого располагались ниши со столиками, полуприкрытые шторками. Признаться, я ожидал увидеть какой-то богемный разврат, но его не было — люди сидели более чем приличные, алкоголя было немного, а девушки-официантки хоть и пробегали мимо в коротких юбочках, но на ночных бабочек точно не походили.

Да и играли, судя по всему, не только в покер — я заметил на одном из столе огромную баталию настольной игры с сотнями солдатиков, башенок и непонятных устройств с висевшей над ними голограммой, явно сотворённой кем-то из игроков. В этот момент, признаться, мне захотелось поиграть в неё даже больше, чем покер, но я словно чувствовал, что не зря пришёл на игру.

За столиком уже был Тукай, расплывшийся в улыбке и поприветствовавший меня, а также Викторий — друг Коскинена, которого я помнил по курсам. Типичный блондин-ариец, который казался бы самым высоким из компании, если бы не Микифор, присевший рядом. Спутник Иван приземлился слева от меня — видимо, по правилам этикета пришедшие вместе не садились рядом.

Единственной дамой, сидевшей по правую руку от меня, оказалась худая, весьма милая женщина средних лет в элегантной шляпке.

— Светлана, — сказала она, жеманно подав руку для поцелуя.

Пришлось поприветствовать таким образом. Затем я заглянул в лицо последнему, седьмому игроку, и вздрогнул.

Это был Аскольд Филиппович Гильдебрандт, контр-адмирал третьей авианосной бригады. Поседевший, осунувшийся, но не потерявший острого взгляда. Он только что закончил здороваться с Микифором и затем потянулся к сидящему рядом со мной телехранителю