Ассистентка антиквара и город механических диковин
Шрифт:
– Кажется, я слышала похожий анекдот…
– Как вы думаете, откуда берутся анекдоты? Из жизни. Все правда, до последнего слова.
– И что ж вы сделали?
– Кое-как добрались до фактории, оттуда вызвали местных полицейских. Вернулись, отыскали жуликов и сдали всех властям. Они месяца три сидели в местной кутузке. Все племя. А кутузки у них – вырытые в земле ямы. Не позавидуешь. Но ничего, поделом. Мы чуть не погибли.
– Говорят, вы с ними воевали… отбирали у них изделия и драгоценности…Обижали их, – упрекнула Аннет.
– Я!? – поразился Максимилиан. –
– Львы? Ядовитые змеи? – с любопытством спросила Аннет.
– Москиты. Назойливые твари. Хуже них только пьяные аборигены. А вот еще был случай… в пещере «Слезы павиана», где местные проводят всякие забавные и жуткие обряды…
Аннет увлеченно слушала, подперев щеку ладонью, и смотрела на ночной город сквозь запотевшие стекла. Наплывал шум дождя, ворчали громовые раскаты.
Оранжевое пламя свечи трепетало под колпаком, истории шли одна за другой. Максимилиан рассказывал остроумно, лаконично и красочно, иногда делая выразительный жест рукой с зажатой трубкой. Cлушать его звучный баритон было отдельным удовольствием. Однако в груди Аннет росло неуютное чувство, причину которого она определила не сразу.
Ее мучили угрызения совести. «Я черствая, эгоистичная особа, – покаянно думала Аннет, украдкой посматривая на профиль собеседника. – Молинаро возится со мной, как с дурным котенком. Из кожи вон лезет, чтобы утешить и развлечь, не обращает внимания на мои выкрутасы. Терпения ему не занимать. Неважно, какие у него мотивы. Я теперь ясно вижу, что вовсе он не негодяй».
Когда он закончил очередной рассказ, Аннет вздохнула и произнесла:
– Простите меня, Максимилиан.
Он так изумился, что чуть не выронил трубку.
– За что? – спросил настороженно.
– За то, что плохо к вам относилась, – повинилась Аннет, трусливо опустив глаза. – Вы постоянно заботитесь обо мне. Стараетесь помочь и ободрить, когда я раз за разом попадаю в нелепые ситуации. Максимилиан, я знаю, что живу в мире фантазий, – заговорила она порывисто, сжав руки на коленях, – это плохо. Верно вы тогда сказали! Я бегу от реальности. Все переворачиваю с ног на голову. От меня никакого толку.
– Я не говорил, что жить в выдуманном мире – плохо, – медленно сказал Максимилиан и прищурился. – Да, я резко отозвался о ваших мечтах и теперь жалею. Я не всегда прав. Мне тоже есть, за что просить у вас прощения. Возможно, лишь наши мечты заслуживают уважения. Как вы думаете, кто меняет наш мир к лучшему –
– Конечно, реалисты, – сердито ответила Аннет и даже ногой притопнула.
– Черта с два. Реалисты трезво оценивают свои возможности и не лезут на рожон. А мечтатели действуют очертя голову. Кидаются переделывать реальность так, чтобы она соответствовала их мечтам. Конечно, не всем это удается. Есть два вида мечтателей. Одни действительно предпочитают до поры до времени прятаться в своей скорлупе. Однако те, кто решаются из нее выйти, оказывают человечеству огромную службу. Всего-то нужно – немного храбрости и безрассудства. А у вас этого в избытке.
– Во мне в избытке трусости, наивности и романтизма. Куда больше, чем здравого смысла. Я вижу свою жизнь как синематографический роман, и это глупо, – упрямо возразила Аннет. Она изнывала от жалости к себе.
– Да кому нужен этот скучный здравый смысл! – отмахнулся Максимилиан. – Вы можете перекроить сценарий вашего фильма по своему усмотрению. Можете превратить драму в комедию, сделать из фильма ужасов детский мюзикл. Вы артистичны, полны авантюризма, а значит, готовы действовать нестандартно и идти своей дорогой.
Аннет недоверчиво покачала головой. Ей хотелось верить тому, что он говорил. Максимилиан подождал, пока затихнет очередной громовой раскат, откинулся в кресле и продолжил:
– Я же вижу, что вы боец по натуре. Хоть и трусоватый. Но это нормально. Храбрость приходит с опытом. Переступите через себя разок-другой, а дальше все пойдет как по маслу. Пара неудач, пара побед, потом победы будут приходить все чаще… сами не заметите, как ваши мечты превратятся в реальность.
Уже который раз он поучал ее, но Аннет, как оказалась, привыкла к его наставлениям и даже начала их ценить и не воспринимать в штыки.
Несколько секунд она молча переваривала услышанное, затем вздохнула и последовала его совету: собрала мужество, переступила через себя и перешла к теме, которую боялась поднимать. Но сделать это было необходимо. Самый подходящий момент: под звуки грозы, дождя, ветра. Как в кино.
– Простите, что я назвала вас свиньей, – сказала она совсем тихо, – Я знаю, вы не применяли ваш талант тогда, в картонном лесу. Я просто растерялась.
Аннет выпалила все на одном дыхании, руки ее при этом нервно комкали халат на коленях.
Ей было бы легче, если бы Максимилиан отвел глаза и отпустил ничего не значащую шутку, но он смотрел на нее пристально и ждал продолжения. Аннет почувствовала острое желание исповедаться. Она набрала воздуха и заговорила:
– Я рассталась с Бастианом – со своим другом – полгода назад. Он мне изменял. Мне было больно, и я поняла, что не создана для таких вот… необременительных отношений. Сегодня я в этом убедилась окончательно.
– Что ж, я могу это понять, – задумчиво сказал Максимилиан и затянулся трубкой. – Вот и вторая моя ошибка: я принял вас за девушку иного склада… в отношениях с мужчинами, я имею в виду. Видать, не так уж я много знаю о женщинах, как думал. Готов извиниться еще тысячу раз за то, что оскорбил вас своими… кхм... домогательствами.