Ассорти(р)
Шрифт:
– Тогда бы я вообще с тебя не слазил! – усмехнулся Лёша и погрузился в ей «резиновые» дебри.
Ведь он делал это уже не с ней, а с её точной резиновой копией. Поэтому она снова не изменяла своему парню. А нетерпеливо, поглядывая на часы, как ожидают автобуса, ожидала от него солянки.
Договорившись после этого, что уже через пару дней она снова организует ему поставку ещё одной своей точной копии. Причем – в то же самое время, договорились они. Чтобы он подготовился к этому уже как следует. И за вечер до этого не пускал Ксюшу. Мол, всю солянку уже съели, символически облизнулась Васаби.
А
Пару недель с ним ещё промучившись, Васаби поняла, что он конченый неудачник, который жил за счёт жены и, расставшись с ней, потерял всё. А теперь и – Васаби, этого «демона искушения», думал он, «искусившего меня уйти от своей некрасивой и полной, но такой богатой жены!» И Васаби призналась ему в том, что, на самом деле, уже давно изменяет ему с Лёшей. Точнее – с его резиновой копией.
Больше они его не видели. Никогда. Он ушёл в моря и больше не вернулся.
По крайней мере – в то такси, где они и познакомились.
К тому времени Лёша уже расстался с Ксюшей и Дашей. И забыл о Свете. Как говорится: «Обо всём… на Свете!» Хотя она, приблизительно раз в полгода стабильно попадалась ему, заказывая такси. Но Лёша больше не шёл ей на уступки. Несмотря на её уговоры и – в её болью и страстью горевшие глаза.
– Пойми, я люблю свою девушку. По-настоящему! Просто пойми и… Отпусти.
– Но я тоже тебя люблю! И что ж нам делать?
– Найди себе другую любовь. Вот и всё. И выходи замуж. Делая ему всё, чему я тебя учил. И он будет с тобою счастлив. Как я. Прости.
И от всей души обрадовался за неё, когда однажды утром случайно отвозил её на другую уже работу. И узнал от Светы, что у неё уже есть парень.
– Уже давно, – равнодушно сказала она.
Но её глаза смотрели на Лёшу всё столь же ласково. Хотя уже и не предлагали вновь воспользоваться. Её добротой. Просто, дань любви. Чистая преданность. И нежность.
Настоящая гопи, что сказать? Я тоже тебя люблю? Это означало подарить надежду. Они просто улыбались друг другу. Пока ехали. И большего было им не надо. Этого и так хватало за глаза. И – за прочие части тела, пристально осмотрев друг друга на прощанье. Молча отметив, как она похорошела. Даже не поцеловавшись.
Ведь у неё наконец-то появилось своё «священное животное» – её парень, которому она трепетно поклонялась. Как когда-то – Лёше.
Религия у нас в крови, просто называется она – любовь. Кто ни разу в своей жизни не любил, тот не понимает насколько же всё это прекрасно. Так и не ощутив вкус к жизни. Завидуя и осуждая. То, о чём они не имеют представления. Думая, что это просто некие Представления. Выверты из себя. И ничего больше.
Но тогда, когда он только-только познакомился с Васаби, он всего этого ещё не понимал. Так как мыслил логически. Как все. Ох уж эта логика, основа для заблуждений, игра ума! Не понимая ещё, что «парень» и «девушка» – это имена «священных животных», которых заводят именно для того чтобы им поклоняться. А не потому,
Даже – такие «продвинутые пользователи» женских тел, как Лёша. И когда он впервые услышал от Васаби, что та уже давно желает завести себе «парня», предложил ей свои услуги. И своё уже свободное, но разбитое о мечты сердце.
Отвёз Васаби на сопку и стал рассказывать ей о том, как долго и мучительно больно он не мог позволить себе такое дорогое для его психики удовольствие, как расставание с Татьяной. Ведь пара месяцев сожительства с ней растаяли очень быстро. Особенно после того, как документы на покупку её квартиры были полностью оформлены, и они наконец-то въехали. И любили друг друга до гроба, как тогда казалось. Чуть ли не каждый день. А то и – по пару раз, если утром у них было на это время. А как только он устроил её работать в такси диспетчером, то и – прямо в офисе, пока не было водителей и заявок. От скуки. На все руки. Но примерно за пару недель до того, как её бывший уже, как думал Лёша, парень должен был вернуться из рейса, в один из ничего не предвещавших вечеров Татьяна напала на Лёшу за то, что тот плохо помыл её тарелку. И тут же, пока он не успел опомниться от такой наглости, устроила ему жуткий скандал. Причём, её не останавливало даже присутствие в комнате его родного брата. И оба они тут же поняли, что это просто повод для того, чтобы избавится от Лёши.
Молча вышли из кухни и решили ей за это отомстить. Как могли. Опозорив её перед соседями.
Которые уже месяц как видели его и Татьяну вместе, входящими в свою новую квартиру и сильно радовались за такую красивую чету.
Набрали пива, подогнали под самые окна её квартиры его машину, которую их соседи за месяц уже успели изучить и «перебрать по косточкам», обсуждая её достоинства и недостатки, включили молодёжную музыку брата на всю громкость и под пиво всю ночь ржали над тем, как лихо Татьяна его поимела и кинула.
Покрывая её матом и лакируя сверху пивом. То есть – добиваясь от её окрашенной в белый цвет головы эффекта лампочки, сгорающей в ночи. От стыда за их поведение.
– Она думала, что может вот так вот запросто от меня избавится! – во всю глотку орал брату сквозь громкую музыку в машине с открытыми окнами Лёша. – Нет, это не она меня бросит, это я её брошу! Не на того напала, салага!
Чтобы все соседи её пятиэтажного дома поняли, что он и его Татьяна только что поссорились. И не лезли к нему в машину их урезонивать, рискуя попасть «под горячую руку» и получить от этих двух пьяных верзил по шее.
– Не знаю, горели ли у неё тогда уши, – усмехнулся Лёша, рассказывая всё это Васаби, – но на утро все соседи хотели ей их надрать. А бабульки так и – надрать ей задницу! За то, что она позволила мужу, каковым они все уже меня считали, глядя на моё вечно серьёзное лицо и почтенный, по сравнению с более молодой и субтильной Таней, возраст, так нагло и глупо себя вести! В доме, в который они только что въехали. И они не позволят им больше тут такое устраивать! Выясняя свои отношения на глазах у всех. Мешая им всю ночь спать. Повышая давление. Как можно быстрее помирись с ним, настаивали соседки, и чтобы такого больше небыло!